Последний год Соловецкой тюрьмы

Продолжение.
Начало ›› | Предыдущая часть ››

Соловецкая тюрьма. Последний год

«В апреле месяце 1939 года, нас заключенных тюрьмы в количестве более 5000 человек пропустили через медицинскую комиссию Норильского ИТЛ под руководством начальника УРО Норильлага Еремеева и врачей Смирнова и Скачкова.» Далее он вспоминает: «Во время трудовой закалки на площадке строительства аэродрома, с нами провел митинг-беседу нач. Дудинского порта и отд. ИТЛ, будущий директор комбината А.А.Панюков». [96] Приезд медицинской комиссии из Норильского ИТЛ и начальника Дудинского порта – события, которым предшествовала достаточно долгая переписка Москвы и Норильского ИТЛ на основании ходатайств, Приказов, циркуляров и Распоряжений. Аналогичная работа в это же время шла между двумя ведомствами – НКВД СССР и ВМФ по вопросам дальнейшей судьбы Соловков. И вся эта работа не одного месяца, что и подтверждает версию о том, что еще в 1938 г. Москва однозначно решила вопрос о закрытии Соловецкой тюрьмы.

Вернемся к строительству. В своих воспоминаниях А.А. Баев этому уделяет всего несколько строк: «Мы успели разорить монастырское кладбище, вывели под крышу тюрьму, на песчаной косе острова строили военный аэродром.» Зато воспоминания И.С. Сибиряка, которые тоже относятся к 1939-му г., дают достаточно полную картину строительных работ и ее масштабов: «…Строительные объекты тюрем СЛОНа в обиходе назывались площадками. Вначале тюремное начальство направило нас на площадку разбора старой церкви и кладбища. Разбирали строение выкапывали покойников из могил монастыря и выбрасывали их в отвал. Вонь из раскопанных могил и трупов из них, со смердящим смертным ядом отравляла нас, вызывала головные боли, рвоту и отравления. После случаев отравления трупным ядом, стали выделять лошадей с грабарками и передками для отвозки их. Рыли котлован фундамента, как говорили под больницу. Фактически это строился, какой-то блиндаж или убежище, с глубиной котлована под фундамент более 15 метров. Потом выводили на площадку бывшего кирпичного завода, затем новой тюрьмы, где проводили уборочные работы на площадках и строили дороги, ремонтировали мосты, разбирали ненужные строения. Выводился на площадку бывшего йодового завода и пожарок. Там также копали котлованы, траншеи и занимались планировочными работами. …Неожиданно меня со множеством других товарищей примерно 400-500 человек, вновь заперли в камеры и готовили на какой-то этап. Продержав нас несколько дней в камерах, погрузили на автомашины и повезли из центральной усадьбы монастыря в Саватьево, где продержали почти месяц. Занимались мы в Саватьево строительством дорог, оборудованием бани и строительством плотины. В Саватьеве начальником тюрьмы был Федорьян. Такой приятный и тихий старикашка. На площадках же работ при центральной тюрьме, ведали Корочков и старший комендант надзиратель Владимиров, в высшей степени грубиян, садист и изверг. … В июле нам стали давать строгие нормы работы и требовать их выполнение. Не выполнивших нормы оставляли на месте, чтобы их выполнить.» [97] Важность этих воспоминаний определяется по многим критериям. Главное – это масштабы развернутого строительства, которые поражают своими объемами. Именно это и подтверждает мою точку зрения, что Соловецкие острова готовили к передаче в ведение Военно-Морского флота СССР. Строительство госпиталя, тюремного комплекса для Дисбата ВМФ на территории бывшего кирпичного завода, ремонт дорог и дамб, строительство взлетных полос и др. А к этим объектам стоит добавить школу, детский сад, семь жилых двухэтажных домов, дизельную электростанцию – объекты, которые также строились в этот период, но не упомянутые И.С. Сибиряком. Объекты, которые однозначно строились не для существующей тюремной системы, а для военного ведомства с военными аэродромами, военным госпиталем, хорошими дорогами, жильем для комсостава, административными постройками и т.д.

Выполнить такой объем работ за три-четыре месяца, если учитывать только воспоминания И.С. Сибиряка – не под силу тем заключенным, кто содержался только на тюремном режиме. А учитывая воспоминания С.В. Щеголькова и Н.Н. Рацена – лагерный контингент работал на этих стройках с 1938 г. Количество заключенных лагерного контингента в тюрьме позволяло вести настолько масштабные работы еще до участия в строительстве тюремных заключенных. В Справке о лимите и численности заключенных по Соловецкой тюрьме на 1 марта 1939 г. указано: лимит – 3132 чел., тюремного контингента – 1688 чел., лагерного контингента – 1946 чел. [98] В Справке на 1 июля 1939 г.: лимит – 3132 чел., тюремного контингента – 2327 чел., лагерного контингента – 1772 чел. [99] В Справке на 1 августа 1939 г.: лимит – 3132 чел., тюремного контингента – 2512 чел., лагерного контингента – 1722 чел. [100]

По окончании работ московской комиссии с оперативными документами тюремного контингента в апреле 1939 г., определенное количество заключенных было допущено к работам. Но допущены были только те, кого НКВД посчитало возможным перевести на лагерный режим с дальнейшей перспективой отправки в Норильский ИТЛ. Директива Главного Тюремного управления НКВД СССР № 530982 от 26 декабря 1938 г. [101] строго уточняла условия вывода тюремного контингента на работы: «…в отношении режима содержания заключённых временно использовать во вверенных Вам тюрьмах на строительных работах, руководствуясь изложенными ниже указаниями: 1) – заключен-ные содержаться (вне корпусов для основного контингента) и выписываются на работу по именным спискам; 2) – надзиратели –конвоиры принимают заключенных только не более 25 человек; 3) – надзиратели-конвоиры следят только за этими заключенными по именным спискам, а не за исполнением работ.» Одновременно с этой директивой ГТУ НКВД СССР оповещало руководство тюрем, что перевод определенной части тюремного контингента на лагерный возможен только при условии, что данные лагеря находятся в достаточно суровых климатических широтах, а бывший тюремный контингент в этих лагерях будет использоваться только на очень тяжелых работах. [102]

Комиссией из Москвы часть тюремного контингента была оставлена в строгой изоляции камерного содержания. Это количество заключенных известно по Справке о лимите и численности з/к на 15 августа 1938 г.: лимит – 3132 чел., тюремного контингента – 1071 чел., лагерного контингента – 1037 чел. [103]

Продолжение ››

Оглавление.

• Вступление
• Соловецкая тюрьма ГУГБ НКВД
  • Реформы лагерной системы
  • Тюремная система СССР
  • Переход лагерного режима в тюремный
  • Женщины в тюрьме
  • Переход лагерного режима на тюремный в воспоминаниях заключенных
  • Воспоминания осужденного чекиста Газаряна
  • Воспоминания Бориса Оликера
  • О тюремных порядках (З/К Горелов, Баев, Чирков, Сибиряк)
  • Первый лимит времен Большого террора (1937-1938
  • Второй расстрельный лимит
  • Третий лимит – расстрел на Секирной горе
  • О персоналиях расстрельных протоколов
  • Новая соловецкая власть - Главное тюремное управление (ГТУ) НКВД
  • Соловецкая тюрьма. Последний год
  • Тюрьма вывозит контингент
  • Закрытие тюрьмы на Соловках
  • Вместо НКВД пришел ВМФ
• Строгая Соловецкая тюрьма ГУГБ НКВД СССР. Итоги
• Какое наследие оставила тюрьма на Соловках?
• Библиография

Бочкарева Ольга. Тюрьма ГУГБ НКВД на Соловках. Международный дайджест-проект "СоловкиЭнциклопедия". www.solovki.ca, 17.09.2019