Вывоз контингента Соловецкой тюрьмы

Продолжение.
Начало ›› | Предыдущая часть ››

Соловецкая тюрьма вывозит контингент

Всех тюремных заключенных перед отправкой переодели в одежду, где на спинах были выполнены большие нашивки – ромбы желтого цвета, напоминающие бубновый туз. Это было сделано намеренно, т.к. эти заключенные переводились с тюремного режима на лагерное содержание, но администрация Норильлага должна была их всегда отличать от «своего» контингента. В Норильлаге еще долгие годы соловецких называли «бубновыми».

Из тех, кто был участником этих событий и написал свои воспоминания об этом периоде, описание самой процедуры отправки и этапирования совпадает. Немногослов-ным об этом этапе был и А.А. Баев: «Но происходило совершенно иное - обитателей камер выпустили на обширный монастырский двор, и все увидели то, что так тщательно скрывала тюремная администрация до той поры — обитателей Соловецкой тюрьмы. Кончилось все это тем, что спустя небольшой срок нас Северным морским путем доставили в г. Норильск, в тамошний лагерь. Мы прибыли в Дудинку августовским караваном. В этом отдаленном месте за полярным кругом добывали никель как главный продукт, а кроме того, платину, цветные металлы, уголь. Здесь мне суждено было пробыть 8 лет — до 1947 г.» [105] (Ил. № 11) Подробнее эти события описывает Борис Львович Оликер, хотя больше внимания уделяет самому переезду и прибытию в Дудинку: «Пришел конец нашему пребыванию в этой страшной тюрьме. Наконец, я увидел людей. Всех заключенных собрали вместе. Какую пеструю картину представляло это сборище! Лица у всех были худые, желто-землистой окраски. Нас погрузили на большой пароход, пришлось сидеть с согнутыми ногами, чтобы все могли поместиться на пароходе. Чтобы захватить хоть сколько-нибудь воды, пришлось ее черпать и фуражками, и галошами. Долго ехали на пароходе, не имея представления о времени. В трюме все время была ночь. Наконец, остановка и выгрузка людей. Немеют ноги. Больно и неловко становиться на ноги. Мы увидели целую свору овчарок. На каждый ряд пяти заключенных – два конвоира с собаками. Как хорошо выучены собаки, с какой силой они рвутся к нам! Стоит овчарке нечаянно вырваться из рук проводника, она мгновенно разорвет человека. Куда нас ведут – никто не знает. У всех одно желание – в лагерь. Мы еще не испытали и не знали, что такое лагерь, но после пережитого нами в тюрьме лагерь, по нашим представлениям, казался нам раем…» [106] Более подробно эти события описывает Илларион Сергеевич Сибиряк в своих мемуарах: «…5 августа, утром, с разных участков Соловецких островов: из Саватьево, Секирки, Муксольмы, центральной зоны монастыря-крепости и других мест, нас всех собрали во двор крепости бывшего Соловецкого монастыря. На скорую руку провели санобработку, смену белья, перекличку и строем направили нас к выходу тюремного двора. Перед выводом из крепости еще раз провели проверку по делам и фамилиям, вновь провели перекличку и вывели за зону крепости. От крепости и до пристани порта по обеим сторонам дороги стояла, вооруженная охрана, Собаки овчарки на поводках у охранников. У одних охранников собачий поводок на запястье у других привязан к поясу. Кроме всего этого нас сопровождал вооруженный конвой с собаками. По ходу движения колонны этапа все время курсировали на лошадях зам начальника Соловецкой тюрьмы Корочков в окружении своих подчиненных и с непременным Владимировым. …с вещами и котомками на плечах строем по пять человек в ряд двигались к берегу моря к морским причалам Соловецкого островного порта. Погрузка и переброска с перегрузом заключенных продолжалась весь день 5 и почти всю ночь 6. Утром 06.07.1939 г. пароход С.М. Буденный двинулся в путь. В трюме парохода уже находился этап из Мурманска. Ночью 7 августа мы были в Архангельске. Конечно ни на палубу, ни тем более на берег нас не выпускали. В Архангельске пароход принял еще партию заключенных из Архангельских лагерей: бытовиков и воров. … Больше этапов не принимали, плыли почти без остановок, не считая набора пресной воды, заправки топливом и принятия грузов.

… Вот и Дудинка, ворота Норильска. (Ил. № 12) В Дудинском порту тогда еще не было причалов оборудованных для швартовки речных пароходов, а о морских и океанских нечего было и говорить. Утром 14.08.1939 г. Наш Семен Буденный встал на рейд, мощными гудками известив Дудинку о своем прибытии и нас «бубновотузовых». Так прозвали в Норильске Соловчан, за нашу тюремную форму. На берег перебирались на баржах, буксируемых катерами. На переброску людей с рейда парохода на берег прошел почти весь день. На голом и пустынном берегу Енисея, нас встретил зам. директора комбината Елян, с группой работников лагеря и охраной. …Внимание всех лагерников привлекалось нашей особой и довольно таки странной формой Соловецкой тюрьмы, но разговаривать и общаться пока нам ни с кем не разрешали. …В августе 1939 года наш этап прибывший из Соловецкой тюрьмы был не первым этапом этого лета. Наши лагерные номера, по крайней мере, мой номер по Норильскому ИТЛ был на первых сотнях 21 тысячи.» [107] (Ил. № 13, 14, 15)

Два дня – 5 и 6 августа Соловецкая тюрьма занималась отправкой заключенных в Норильский ИТЛ, два дня – 15 и 16 августа – Дудинка – ворота Норильлага – принимали только «Соловецкий этап». Точная численность заключенных этого этапа неизвестна, т.к. до приема на борт заключенных в Соловках, корабль «Семен Будённый» прибыл из Мурманска уже с заключенными. При этом корабль заходил в порт г. Архангельска, где в трюмы сухогруза были добавлены заключенные, которых присоединили к этому этапу. В него ещё вошли заключенные других тюрем: Мурманской, Бутырской, Владимирской, Вологодской, Архангельской, но большинство заключенных было из Соловецкой. Это было связано с тем, что Норильским ИТЛ был обозначен определенный лимит на Соловецкую тюрьму, но московская комиссия внесла в этот лимит свои коррективы. Пришлось «добирать» нужное число лимита по другим тюрьмам. Это хорошо видно из материалов Красноярского общества «Мемориал», которое опубликовало на своем сайте сведения о десятках тысяч заключенных по Красноярскому краю. Перечитывая эти материалы и делая выборку заключенных, прибывших только 15-17 августа 1939 г. в Норильский ИТЛ «Соловецким» этапом – выясняется именно такая ситуация.

Соловки провели «разгрузку» и на 15 августа 1939 г. численность заключенных, как я указывала выше, составляла: тюремный контингент – 1071 чел., лагерный – 1037 чел. При этом Соловки продолжали как принимать заключенных, так и отправлять их на материк. Это следует из дальнейших Справок о лимите Соловецкой тюрьмы:

• на 1 сентября 1939 г. лимит – 3132 чел., тюремного контингента – 1057 чел., лагерного контингента – 1049 чел.;
• на 15 сентября 139 г. лимит – 3132 чел., тюремного контингента – 1057 чел., лагерного контингента – 1049 чел.;
• на 1 октября 1939 г. лимит – 3132 чел., тюремного контингента – 1050 чел., лагерного контингента – 1027 чел.;
• на 15 октября 1939 г. лимит – 3132 чел., тюремного контингента – 2254 чел., лагерного контингента – 1019 чел.;
• на 1 ноября 1939 г. лимит – 3132 чел., тюремного контингента – 1522 чел., лагерного контингента – 855 чел. [108]

На 1 декабря 1939 г. в Справках ГТУ НКВД Соловецкая тюрьма уже отсутствует. При этом заключенных Соловецкой тюрьмы вывезли и долгое время считалось, что все они поступили в Орловскую и Владимирскую тюрьмы в соответствии с Приказом НКВД СССР № 001335 от 2 ноября 1939 г., но по тем же Справкам о лимите тюрем ГУГБ и количеству заключенных понятно, что все заключенные Соловецкой тюрьмы туда не поступили. Владимирская тюрьма с лимитом в 1715 чел. имела в наличии: на 15.08 = 503 чел., на 01.09-15.09. = 494 чел., на 01.10-15.10 = 501-520 чел., на 01.11 = 589 чел., на 01.12 = 666 чел., на 25.12 = 498 чел., а уже в 1940-м г. при лимите 1715 чел. – 1084 чел. и численность возрастала. Эта же ситуация просматривается и с наполнением Орловской тюрьмы в период «разгрузки» Соловков: при лимите в 1910 чел. всю осень 1939 г. численность наполнения колебалась в таких цифрах: 540 – 546 – 570 – 614. На 1 декабря ее численность повысилась до 914 – 713, а только в 1940-м г. возросла к 1508-1590 чел. Эти данные взяты из архивных источников: ГАРФ, оп. 1, д.6, д.17, д.167.

Допускаем, что соловецкие заключенные небольшими партиями в 10-40 человек осенью 1939 г. могли поступить в Орловскую и Владимирскую тюрьмы, но считаем, что практически весь тюремный контингент Соловецкой тюрьмы первоначально был отправлен в Бутырскую тюрьму, а позднее расформирован по другим тюрьмам ГУГБ НКВД. Допускаем, что именно это и подтверждают Справки о лимите и наполнении Владимирской и Орловской тюрем.

Продолжение ››

Оглавление.

• Вступление
• Соловецкая тюрьма ГУГБ НКВД
  • Реформы лагерной системы
  • Тюремная система СССР
  • Переход лагерного режима в тюремный
  • Женщины в тюрьме
  • Переход лагерного режима на тюремный в воспоминаниях заключенных
  • Воспоминания осужденного чекиста Газаряна
  • Воспоминания Бориса Оликера
  • О тюремных порядках (З/К Горелов, Баев, Чирков, Сибиряк)
  • Первый лимит времен Большого террора (1937-1938
  • Второй расстрельный лимит
  • Третий лимит – расстрел на Секирной горе
  • О персоналиях расстрельных протоколов
  • Новая соловецкая власть - Главное тюремное управление (ГТУ) НКВД
  • Соловецкая тюрьма. Последний год
  • Тюрьма вывозит контингент
  • Закрытие тюрьмы на Соловках
  • Вместо НКВД пришел ВМФ
• Строгая Соловецкая тюрьма ГУГБ НКВД СССР. Итоги
• Какое наследие оставила тюрьма на Соловках?
• Библиография

Бочкарева Ольга. Тюрьма ГУГБ НКВД на Соловках. Международный дайджест-проект "СоловкиЭнциклопедия". www.solovki.ca, 17.09.2019