"Все проходит, но все остается. Это мое самое заветное ощущение, что ничего не уходит совсем, ничего не пропадает, а где-то и как-то хранится. Ценность пребывает, хотя мы и перестаем воспринимать ее. И подвиги, хотя бы о них все забыли, пребывают как-то и дают свои плоды."
( о. Павел Флоренский.
Соловки. )
Подобранные по темам цитаты из писем П.А. Флоренского из СЛОНа. Здесь приводятся только те отрывки из писем, где автор описывает Соловки или Соловецкий концлагерь. По сути, это "Малая соловецкая энциклопедия", которую создал Павел Александрович в период с 1934 по 1937 гг. находясь в одном из самых страшных мест Советского Союза.
...23-го переезд по Белому морю и приезд на Соловки. По дороге морем сильно укачало несмотря на краткость времени переезда. Сегодня, после различных проволочек, наконец, попал в Соловецкий кремль... Первые впечатления очень тяжелые, отчасти вероятно от дорожной усталости, качки, неопределенности и неустройства. Местность тут красивая довольно, но ее, пожалуй, и не увижу. Кремль сложен из огромных необтесанных валунов, так что снаружи живописен. Небо серое, воздух влажный, сравнительно теплый, особенно при северном ветре. Тут 243 пруда или, точнее, озера, но я видел один пруд.
С декабря по середину мая навигация на Соловки прекращается, сообщения нет, только почтовое, но неаккуратное.
В климатическом отношении тут тоже совсем наоборот против ДВК: сыро, сравнительно тепло (только сегодня был первый ледок на лужах), пронзительный ветер, от которого холоднее, чем от сильных морозов, небо почти всегда серое, облачное, затянутое, природа довольно унылая. Правда, лес не плох, но я его пока видел один раз, на работах по копке земли, и был рад ему. Всюду набросаны гранитные и прочие кристаллические валуны ледникового происхождения, скал не видно, почва песчанистая. Полотенце в комнате совсем не сохнет у меня, а выстиранные вещи так и не удалось просушить в несколько дней даже. Вообще уныло, тоскливо, неприглядно все, особенно после ДВК. Белое море—грязно-серое, даже на море не [зачеркнуто] похоже. Много озер, кажется 450. Но м. б. летом они и не плохи, а сейчас все какие-то серые и ничуть не радуют.
...весь остров представляет завал ледниковых отложений—валуны, валуны, валуны. И з валунов сооружены здесь стены монастыря-крепости, нижние части зданий, даже баня, так что все постройки циклопического характера. Коренных пород на о-ве, как я слышал, нигде нет, и единственный выход их на каком-то из второстепенных островов Соловецкого архипелага. Зато своеобразный вид Попова острова (теперь это уже не о-в) — сплошная скала в общем плоская, но вся громоздящаяся отдельными валунами. Это очень характерное образование—поверхность материка стертая ледником. Вид Попова острова меня очаровал, хотя все им недовольны и находят похожим на Чертов остров. В Соловках же гораздо более мирно и обыкновенно. Но зато тут замечательные «хребты» луннообразные конечные морены, которых на острове очень много.
Солнце здесь восходит поздно и целый свой короткий день держится у горизонта. Только в 11 часов осветились сегодня строения и верхушки деревьев. Знаю, что очень красиво, но душа почти глуха к этой красоте. Вода в море и в озерах черная или черно-свинцовая, снег белый-пребелый, небо в облаках, темносерых или черных и кое-что тронуто розовым от низкого солнца. Из окна лаборатории-мастерской видно черное Белое море, ставшее черным зимой, окаймленное белыми заберегами, а во второй половине дня над ним пестрые закатные облака, и заря держится необыкновенно долго, непривычно для нас.
...здесь климат относительно теплый, во всяком случае теплее московского. Так напр., мы живем до сих пор с одиночными рамами, да притом еще с разбитой форточкой, но в комнате — лишь прохладно, а не холодно. Днем бывает обычно недалеко от оттепели, а иногда и настоящая оттепель. Ветры тоже несколько поутихли. Вообще, как-то не верится, что находишься под 65° широты, настолько климат несуровый.
1935.I.14. № 7
Мне напоминает этот климат Батум, хотя конечно там теплее. Воздух — сырой, часто снег и буран, снег липкий и, кажется, вот-вот начнется оттепель.
(Флоренский Павел. Письма с Дальнего Востока и Соловков. М.: Мысль, 1998.)
Белое море замерзает у материка и у островов лишь на 7—8 км, но между этими ледяными окаймлениями льда нет, а море покрыто торосами и шугой. Поэтому невозможно сообщение ни на судне водою, ни по льду — на лыжах или как-нибудь иначе. Единственный способ сообщения — аэропланный. Вот почему в период прекращения навигации никакие тяжелые вещи, и в том числе посылки, сюда не доставляются. Правда, карельские рыболовы несколько раз в зиму как-то проплывают на лодочках 70 км от материка до Соловков, но с огромной опасностью и ради исключительно важных перевозок. ...Климат здесь мягкий, но очень часто бушуют холодные ветры (NW), настолько сильные, что сбивают с ног и не дают идти по намеченному направлению. Постоянны оттепели, напр. была оттепель вчера. После сухой, солнечной и безветренной зимы на БАМ'е здешняя кажется промозглой и ненастоящей. Поражает здешнее (северное) солнце; напр. вчера в 11 ч. утра (по солнечному это 10 ч.) диск солнца только показался частично над горизонтом. Но день, т. е. относительная освещенность, начинается задолго до восхода солнца и кончается много спустя после заката.
А знаешь ли отчего этот остров называется Соловками - от соли. В прежнее время тут были соляные варницы, соль вываривали и торговали ею или выменивали ее на другие товары. От этого, как говорят, и стал называться остров Соловецким.
Впрочем, здесь такой недопустимо теплый климат, что можно ходить и без теплого: на дворе температура лишь немногим ниже нуля и иногда почти на нуле. Бывает и холодно, но не от мороза, а от ветра; особенно, когда ветров было больше и они были сильнее, было по-моему гораздо холоднее, чем теперь.
Пережили мы самые короткие дни, теперь темнеет уже явственно позже. Помню, 22 декабря, в самый короткий день, я вышел взглянуть на солнце. В 121/2 часов, т.е. по солнечному за 1/2 часа до полудня, солнце еще не вышло, а было только небо, видимое сквозь разрывы туч, как расплавленный металл. Но целый день, целые дни здесь сумеречно: «Ни свет, ни тьма, ни день, ни ночь». Работаем даже и теперь все время при электр. освещении. Но эта почти полярная сплошная ночь совсем не такова, какою я представлял ее себе: это не ночь, а сумерки, но растянутые на целый день. — А сегодня, вот, 1935.1.7. была удивительная заря в 41/2 часа дня—ярко-малиновая полоса, какой у нас никогда я не видывал, а над нею плотное сизое облако—облачный покров по всему небу. Удивительный цвет, удивительное зрелище!
1935.1.24—25. № 8 Сейчас подмораживает и наблюдается интересное явление. Высокие, до половины небосвода, стройные световые столбы над фонарями, вроде лучей прожектора, но совершенно вертикальные. Сначала я принял их за столбы северного сияния, но потом сообразил, что это не так по их неподвижности. А северного сияния я до сих пор все еще не видел и очень о том жалею
...длина и ширина Большого Соловецкого острова приблизительно равны между собою, кажется около 20 км, и что по форме этот остров очень похож на Африку. Островов на Белом море несчетное количество, кажется нет ни одного моря, столь изобилующего островами, как Белое. Теологически они все недавнего происхождения и поверхность большинства покрыта ледниковыми отложениями, лежащими прямо на кристаллических породах, кажется гл. обр. гнейсах.
...наконец увидел северное сияние, даже два раза. Один раз слабое, другой же, хотя и слабое, но вполне явственное. Шел из Кремля в лабораторию в 11 1\2 часов ночи, или в 12 ч. Дорога идет полем, а затем лесом. В северной части неба было светло, причем свет образовал ярко фосфоресцирующее пятно сегментом опирающимся на горизонт. Края его неправильной формы и весьма расплывчаты. Цвет свечения слегка зеленоватый. Из сегмента шли длинные светлые, но менее яркие, чем сам сегмент лучи — лучей 5—6, напоминающие пучки прожекторов. Яркость сегмента и лучей менялась, —во-первых сравнительно медленным изменением, в течение 5—10 мин., а во вторых подергиванием, вроде отдаленной зарницы, но не так резко. Вообще явление несколько напоминает далекую зарницу, если вообразить ее устойчивой и длящейся. Кроме того от зарницы то, что я видел отличается и цветом: зеленоватым, вместо зоревого зарницы. Лучи—пучки света — перемещались по небу, иногда очень быстро, — совсем как прожекторные, когда прожектор наводится. Небо было чистое, звездное, мороз небольшой, безветрено. Но видевшие здешние сияния говорят, что виденное мною — очень слабо и что бывают гораздо более яркие.
1935.III.13—14. № 12 Посещение Кремля и его окрестностей, т.е. нескольких строений вокруг него, мы называем «пойти в город», потому что сами живем в лесу, в 2 км от этого города. Дорога идет полем и лесом. Днем она достаточно безлюдна, а ночами не встретишь никого. Разве что пискнет какой-нибудь зверек в лесу, да и то еле слышно. Идешь — и знаешь, что ближе как на 1 км ни в какую сторону нет людей. Безмолвие. Остров окружен льдами, затем морем, вообще бурным и неспокойным. Поэтому чувствуешь себя отрезанным от всего мира, и это особенно сознается при возвращении в лабораторию, в темноте. — Несмотря на северную широту, близкую к полярному кругу. Соловки, как я писал тебе раньше, теплые, в общем куда теплее Москвы.
Белое море — замечательное море, нигде нет столько островов, как на нем: все море из островов. Но зато и острова не острова, а сплошные озера. На Большом Соловецком острове сотни озер, я даже забыл, сколько именно. Куда ни глянешь, все озеро. Озера эти лежат на разной высоте. В XVI веке уже знаменитый Филипп Колычев, впоследствии митрополит Московский, соединил озера протоками, так что вода постепенно переливается из одних в другие. Во многих озерах вода чистая, как в горных; это, так называемые, озера алпийского типа. Другие озера более близки к болотам.
Поделиться в социальных сетях