Пять дней на Соловках

Пять дней на Соловках

В городке Кемь я вышел из поезда в состоянии, мягко говоря, полуобморочном. То ли съел что-то не то, то ли перекурил, то ли духота в купе дала о себе знать. Короче, голова болела так, что организм постоянно пытался вывернуться наизнанку. Но у него это не получалось, что добавляло еще больше «приятных» ощущений (если выражаться грубо, хуже желания блевать может быть только состояние, когда блевать хочешь, но не можешь). Примерно в таком же состоянии погрузился на «Косякова» и пришел в себя лишь в процессе четырехчасового прыганья означенного «Косякова» к Соловецкому архипелагу по трехметровой беломорской волне, так что встреча с Соловками произошла уже в более-менее адекватном состоянии.

Бытовые проблемы решились в течении пяти минут после прибытия. Перспектива платить восемьсот рэ в сутки за комнату не вызвала у меня ни малейшего энтузиазма, в связи с чем я отправился в палаточный городок и поставил свой старенький «кумпол» на поляне с отличным видом на Кремль. И ни разу об этом не пожалел, надо сказать.

Вообще, с точки зрения природы остров Большой Соловецкий — плоское (за исключением нескольких высоток), болотистое и очень печальное место. Однако есть в нем нечто, что вызывает желание туда вернуться, может быть даже просто посидеть где-нибудь, подумать. Может быть это то, что буквально каждый камень — памятник. Если потрогать его, то можно что-то почувствовать. Или убедить себя, что почувствовал...

На полпути к Секирной горе обогнал монаха, движущегося туда же. Едва я успел на нее вместе с велосипедом залезть и кое-как отдышаться, монах был уже тут как тут. Как так? Тайна сия осталась покрыта мраком, хотя не думаю, что в этом есть какая-то мистика. Побеседовали немного. Как я понял, братия довольно зла на толпы туристов, мешающих им спокойно монашествовать. «Но ничего», без тени сомнений сказал долговязый парень в клобуке и рясе. «Скоро опять все изменится и опять этапы на Соловки пойдут. Но у церкви ничего отбирать более не будут». Гм... Веселое предсказание, однако. Еще рассказал, что буквально два года назад в Савватиевском скиту собирались сделать отель. Сделали там евроремонт, в аккурат после завершения которого он и сгорел дотла. «Любая, говорит, церковная вещь огнем горит, только это не видно. Видно, когда ее используют не по назначению». Каюсь, не удержался, спросил одним ли святым промыслом сгорел сей отель, но в ответ получил лишь задумчивую улыбку... В любом случае, после этого скит был передан церкви.

Объехать весь остров кругом не удалось. Тот велосипед, который я взял напрокат (хотя его лучше назвать емким велосипедным термином дроческоп) достаточно прилично довез меня почти до Новососновской, хотя жалобно стонал от нагрузки, которой я его подвергал. Но дальше, вдоль губы с правдивым названием Грязная и дальше по северному берегу, ехать я убоялся. Разумеется, препятствия были не сложнее тех, что встречались на всяких BikeAdventure'х, но перспектива тащить это сломавшееся чудо велопрома по болоту как-то не вдохновляла. Вернулся в поселок. Но тем не менее, получил от поездки огромное удовольствие, так как ездил ночью. Прохладной, белой, безлюдной ночью. Хотя гнуса довольно много.

На следующий день правда на том же велосипеде прорвался на мыс Березовский, куда тоже не асфальт. Там живут люди и водоросли. Люди занимаются тем, что сушат водоросли, а водоросли ничем не занимаются, просто растут. Люди сушат водоросли на колючей проволоке, дефицита в которой на острове не наблюдается.

Соловецким лесхозом командует Шарапов. «Просто Шарапов, не забудь, если кто на острове будет денег требовать, говори, что проходил инструктаж у меня. Единственный платный проход — в ботанический сад». Такую фамилию трудно забыть, говорю. Оказывается, все на островах есть, и официально разрешенные палаточные стоянки тоже. Лейтмотивом монолога Шарапова было «официально мы вам нигде, кроме поселка, не рады, но вообще добро пожаловать» (цитата). И денег за инструктаж не взял, что приятно. Приятно потому, что он был один такой, кто не хотел за что-нибудь денег взять. Испортил капитализм, мать его, северный народ. Хотя к людям-то я претензий не имею — кроме рыбной ловли и водорослевого комбината там и жить нечем. Не зашикуешь.

В оставшееся время бродил в различных направлениях, в основном по берегу моря и по поселку. На соседние острова не поплыл. У меня жестокая аллергия на экскурсии, экскурсоводов, толпы и туристов (хотя бы я и сам выступал в таком качестве). Такая вот проблема.

Если еще поеду, то со своим велосипедом и (или) плавсредством. И не на пять дней. Ведь там, маяча на горизонте и поражая воображение, возвышаются над морем еще и стометровые скальные горбы Кузовов.

Wednesday, August 15, 2007