"Гражданское общество не создается в одночасье, в особенности там, где в менталитет заложено уважение к авторитету, а на душу населения приходится 85 бутылок водки в год."
( Джордж Уолденб
Daily Telegraph, 03.04.2004. )
"Из книги "Соловецкий монастырь": "Открытый всем ветрам, с мощными нагромождениями валунов и низкой растительностью, Большой Заяцкий остров может показаться мало приспособленным к жизни. Однако именно здесь представлены не похожие друг на друга древнейшая неолитическая культура и русская культура средних веков".
Остров этот площадью всего в полтора квадратных километра, и всякий раз бывая на Соловках я обязательно сюда заезжаю. Раньше по острову можно было гулять, где хочешь, доплыв туда, нанявши человека из посёлка с лодкой. Теперь там построены мостки, ходить можно только по ним дабы не повредить мох, и без экскурсии туда не пускают. Когда я попал на Большой Заяцкий в первый раз, меня на острове забыли и я провёл там несколько замечательных часов.
Было это в 1999-ом году. Жили мы небольшой компашкой в Пожарном отделении. И в одно прекрасное утро, когда мы дрыхли уставшие после путешествия на лодках, нас спозаранку разбудил один бойкий паренёк из нашей компании. Вставайте, говорит, я нашёл капитана, который отвезёт нас на Большой Заяцкий остров! Мы нехотя встали и пошли за бойким пареньком на встречу с капитаном. Идём мы по посёлку, и подходим к развалинам старого дома. У руин на завалинке сидит мужик в полусгнивших кроссовках, старом дырявом ватнике с меховым воротником, спутанными волосами и лыка не вяжет. Не мылся видать очень давно. Одним словом - бомж и всё тут. Вот, говорит наш бойкий паренёк - это и есть капитан.
Мужик медленно открывает глаза и представляется: "Мотыль". Таааак, думаю, начало многообещающее. Посмотрим что дальше будет. Тут бойкий паренёк предложил наконец пойти к лодке. Мотыль нехотя поднялся и побрёл к морю, при этом просил идти помедленнее, так как он давеча заснул на катере, во сне уронил жбан с керосином, который немедля загорелся и обжёг ему ногу. Чтобы не убегать вперёд, мы пристроились за Мотылём на узкой тропке ведущей к морю. Тут на этой же самой тропке показался идущий нам навстречу мужичёнка в синей шапке, находящийся с утра в той же кондиции, что и Мотыль.
Идут они, значит, навстречу друг другу, уперев взгляды на носки собственных полусгнивших кроссовок, и наконец сталкиваются нос к носу. Дальше картина маслом: оба синхронно поднимают глаза от тропинки, некоторое время смотрят друг на друга, чего-то там соображают и вдруг хором орут: "Ну ё* твою мать!" Тут Мотыль говорит: "Тучка, ты куда это собрался?" (Это значит один Мотыль, а второй Тучка). Тучка неопределённо что-то промычал. "А поехали с нами на Большой Заяцкий!" - предложил Мотыль. Тучка конечно сразу согласился и побрёл с нами по узкой тропке ведущей к морю.
Пока мы шли я невольно подслушивал разговор этих двух, в котором они спорили, кто из них капитан лодки, на которой мы поплывём, а ешё выяснилось, что оба они не знают, где эта лодка находится. Долго ли, коротко ли, однако пришли мы наконец к катеру. Поскольку на узкой тропке ведущей к морю нам встречались разные люди, и всем Мотыль предлагал плыть с нами, то компания наша по прибытии к катеру сильно выросла. К нам присоединилась матёрого вида женщина - одноклассница Тучки и Мотыля, ещё два алкаша со смешными прозвищами, которые я уже забыл, и два слегка отмороженных паренька с корабля "Алушта" пришедшего из Архангельска. В общем, компашка собралась весёлая.
... я этой осенью про Мотыля наслушался от N... в доме которого я жил. Как он выживает непонятно (это я о Мотыле), но выживает. Уж сколько раз и потонуть мог и зимой на снегу замёрзнуть. Как-то раз, N. рассказывал, идёт зимой - а на дороге Мотыль спит. Босиком.
Когда все забрались на катер, оказалось что у него сел аккомулятор и плыть мы не можем. Поэтому Тучка с Мотылём пошли снимать (а проще говоря коммуниздить) аккомулятор с трактора "Беларусь", стоящего где-то не подалёку. Их не было минут 40. За это время остальные достали закуску и выпивку, и, усевшись в трюме, упились в хлам. Тучка и Мотыль вернулись с аккомулятором и большой бутылкой, в которой был спирт. Но Мотыль этого не знал, хоть он бутылку-то и принёс. Тоже наверное стянул где-то, как и аккомулятор. Он думал что в бутылке водяра. Открыв пробку, Мотыль лихо запрокинул бутыль и влил в себя порядочную порцию спирта, после чего скорчился на грязной и мокрой палубе, где пролежал всё время, пока остальные заводили мотор, то есть ещё минут сорок.
Я никогда раньше не видел, как упитые в стельку люди заводят мотор катера. Это весьма занимательное зрелище. Я сам-то в моторах не понимаю, но с тех пор очень люблю смотреть как мотор заводят. Тучка достал какую-то рогульку-рогатку, концы которой поджёг. Получилось как-бы два факела с одной общей ручкой. Этими факелками он стал тыкать в две дырки в моторе, а Мотыль, корчась в луже на палубе дёргал какую-то ручку. Мотор кашлял, пыхал дымом и через минут сорок наконец завёлся. Тут мы и отплыли наконец. Всех обдало свежим ветерком, и морской воздух и простор даже придали некоторой трезвости нашему экипажу. (На фото: тот что слева это Тучка, а тот что справа - один из тех чьи прозвища я забыл).
Мы-то не пили, ограничившись наблюдением. Это-ж приключение, такое можно сказать раз в жизни бывает! Так как экипаж предаваться трезвости не хотел, то немедленно было разлито по новой. И вот ещё одна картина маслом. Капитан лежит в луже на палубе, а совершенно левый человек (один из слегка отмороженных пареньков с "Алушты") сидит пятой точкой на фальшборте, в одной руке у него стакан с водкой, в другой - бутерброд с селёдкой, а ногой он крутит штурвал. Плыть до Большого Заяцкого минут сорок (что-то как-то всё в этой истории "40 минут" уже в третий раз всплывает, но так ведь всё и было). На полпути между Большим Соловецким и Большим Заяцким надо было проплыть меж двумя лудами (небольшие остовки). И вот плывём мы между этими двумя лудами, я в воду смотрю и вижу дно. А поскольку я совсем недавно вернулся из байдарочного похода то рука автоматически стала искать весло, чтобы оттолкнуться от камней. Тут матёрого вида женщина отодвинула от штурвала отмороженного паренька и взяла управление на себя, и в этот момент днище катера заскрежетало о камни. Ну, думаю, всё. Приплыли. (На фотографиях: на корме, тот что посередине и есть Мотыль. Картины за бортом.) Это, думаю, наше будущее. Так и останемся тут на вечном приколе. Что это за останки кораблей я помнится узнавал, но теперь уже забыл. По-моему, эти посудины возили что-то из Кеми на Соловки в стародавние времена, потом их разбило в шторм, после чего их отбуксировали к двум лудам, да там и бросили.
Поделиться в социальных сетях
В общем, кое-как с Божьей помощью не сели мы на мель, прорвались, и доплыли до Большого Заяцкого. К этому моменту всё уже было выпито, экипаж разморило. Когда я с пристани оглянулся на катер, то увидел на палубе кучу-малу тел с торчащими из неё кое-где конечностями. Тучка, едва шевеля языком, сказал, что мы можем полтора часа погулять, а потом поедем обратно.
Тут как раз на причал вышел сторож - колоритный огромный лысый мужик в каком-то овчинном полушубке без рукавов, с тесаком, заткнутым за пояс. Он взял у нас квитки из лесхоза - разрешение на посещение острова, и сев в моторку отбыл на Большой Соловецкий в баню. Фотографироваться он не пожелал, к своей избушке подходить не велел, сказал, что собака у него ужасть какая злая. Сказал, что живёт на этом крохотном островке уже пару лет, но, говорит в последнее время что-то людно стало, хочу, грит, на маяк перебраться. (А маяк как раз на пол пути между Кузовами и Соловками, стоит на крохотной каменной глыбе торчащей из моря, и там вообще ничего нет). Я потом уже про него много рассказов слышал. Звали его, кажется, Андрей. То ли он от кого-то на Соловках скрывался, то ли ещё что, не знаю. Поговаривали что в Москве он работал в отряде подготовки космонавтов, а потом бросил всё, приехал на Соловки и поселился на Большом Заяцком в качестве сторожа. К 2002-му году он уже оттуда пропал. Пардон за лирическое отступление.
Так вот, был замечательный солнечный день, черника росла размером с яблоко невиданных размеров, нас окружали лабиринты эпохи неолита. В общем всё было шикарно, однако через минут 40 после того, как мы ступили на землю острова, я заслышал знакомый стук мотора и поглядев в море увидел катер с алкашами, удаляющийся в сторону большого Соловецкого острова. Поскольку выпивка кончилась, эти люди видно напрочь забыв про нас просто завели мотор и поплыли до сельпо за новой дозой.
Я вначале очень рассердился, а потом даже обрадовался, потому как на подходе к двум лудам, меж которыми лежат полузатонувшие корабли, бурунчик за кормой катера вдруг изчез, мотор заглох, и я имел удовольствие несколько часов наблюдать, как бедных алконавтов сносит в открытое море, радуясь что я не с ними. В общем, остались мы на острове одни. Сторож уехал в баню и когда вернётся мы не знали. Что делать? Пошли гулять по острову дальше и провели день весьма замечательно. В какой-то момент правда у меня иссяк запас сигарет, а в термосе кончился чай, так что замечательности тут же поубавилось. Но с голоду мы бы не померли, так как черники было кругом завались. Тут вдруг смотрим - лодка со стороны Большого Соловецкого идёт. Приплыли ребята какие-то на Заяцкий погулять, ну и нас с собой забрали. То есть мы сначала, конечно, подождали пока они по острову нагуляются, а потом уж мы вместе и уплыли. Когда шли обратно, проплыли мимо находящегося уже довольно далеко в море катера алкашей с заглохшим мотором. Придя в посёлок, я решил сообщить куда следует о том, что в море уносит катер с людьми и спросил у пожарника (а жили мы, я напоминаю, в пожарном отделении), где тут находится это самое "куда-следует". Пожарник молча показал вверх.
Проследив взглядом за его пальцем, я увидел торчащего из окна второго этажа пьяного мента. Оказалось, что отделение милиции и пожарка находятся в одном здании, то есть все мы тут соседи. Я набрал в лёгкие побольше воздуха и говорю: "Там у вас Мотыль с Тучкой на Зайчиках болтаются! У них мотор заглох, в море уносит". Мент сначала не понял ничего, у него в мозгах всё перепуталось и зайчики с мотылями на тучках болтались. Потом до него дошло, после чего между нами произошёл следующий диалог:
— Мотыль?
— Мотыль!
— На Зайчиках?
— На Зайчиках, ага!
— Болтается?
— Болтается!
— Ну и х** с ним.
С этими словами мент закрыл окно и исчез с глаз моих долой. Ну, думаю, я всё что мог сделал, что уж теперь. Не плыть же мне к ним самому кролем с новым мотором наперевес. Как они добрались до Большого Соловецкого я не знаю, однако, когда я на следующее утро шёл мимо пока ещё закрытого по случаю слишком раннего часа сельпо, на его крыльце уже сидел Мотыль. На дверях сельпо висел железный брус с амбарным замком, а Мотыль восседал в позе замурованного в пещере индейца Джо, привалившись спиной к дверям, и ждал открытия магазина.
Меня он не узнал.
Пять лет спустя, будучи на Соловках, и снимая койку в одной из комнат дома по Северной улице, я было начал рассказывать эту историю соседу по комнате, москвичу Саше Пожарскому, и тут вдруг оказалось, что он и был тем самым человеком, который приплыв на Большой Заяцкий погулять, можно сказать спас нас от голодной смерти объедания черникой". (Алексей Будовский. Отчёт о поездке на Соловки в Сентябре 2006. Часть 8. "Большой Заяцкий Остров" Глава 1. "Как меня на Большом Заяцком Острове в 1999-ом алкаши забыли" "Краткая историческая справка и рассказ о посещении острова в 1999-ом году". На правах рукописи. LiveJournal. New York, USA. 2006)
Поделиться в социальных сетях