Книга 2. Корреспонденты и репортеры о Соловках

Глава 3. Журналисты пишут на соловецкие темы: лагерь, монастырь, острова...

По этому делу должен быть только оправдательный приговор

"…когда студенты спрашивают: — Действительно ли советская система была самой бесчеловечной и кровавой?», я отвечаю: — Нет, был и Чингисхан, и Тамерлан, и Гитлер. Но более лживой системы, чем наша, не было в истории человечества."
( Георгий Мирский, профессор )

Скоро в Москве откроют памятник жертвам репрессий. А в это время сажают человека, который добывает доказательства тех преступлений. Специалист по сталинским репрессиям Юрий Дмитриев может отправиться на 15 лет в колонию, хотя в его действиях нет состава преступления. Судите сами.

 

 

 

Юрий Дмитриев с дочерью
С приемной дочерью. Фото из архива Юрия Дмитриева
Фото Никиты Гирина
Сандармох. Фото из статьи корр. «Новой газеты» Никиты Гирина "Вердикт Сандармоха".

Несколько лет Дмитриев вел фотодневник здоровья приемной дочери, у которой была дистрофия. Историк делал протокольные снимки ребенка без одежды: спереди, сзади и с боков. Зачем? Чтобы не придрались органы опеки. Однажды они уже разглядели на девочке синяки, хотя это была типографская краска — Дмитриев ставил горчичники по-дедовски, через газету. Два года назад, когда дочь окрепла (сейчас ей 12), председатель карельского «Мемориала» дневник вести перестал.

Дело завели по анонимному доносу.

Фотографии хранились у краеведа на компьютере в папке «Здоровье». Он их не печатал, никому не отправлял и не показывал. Чтобы порыться в квартире, силовики выманили Дмитриева на встречу с участковым. Следствие считает, что приемный отец использовал несовершеннолетнюю дочь для изготовления порнографии (п. «в» ч. 2 ст. 242.2 УК РФ). Порнографическими признаны 9 фотографий из 140. Заключение подготовил Центр социокультурных экспертиз. Он славится экспертизами, которые удобны гособвинению. В независимой экспертизе защите отказали.

Профессиональный сексолог Лев Щеглов свидетельствовал в суде, что порнография — это «изображение полового акта с детализацией контакта гениталий». Фото одного — статичного! — ребенка порнографией быть не может. «Я в суде сказал, что у меня дома есть фотографии моих обнаженных внуков. Видимо, это следует считать явкой с повинной? Я должен быть привлечен к уголовной ответственности?» — недоумевал Щеглов в интервью «Новой газете».

Дневник здоровья не подпадает ни под один пункт статей Уголовного кодекса, связанных с порнографией. Чтобы это понять, не надо быть юристом, достаточно уметь читать по-русски. Через несколько месяцев после ареста Дмитриева это дошло даже до следствия. Тогда историку накинули еще две статьи: «развратные действия» (они заключаются в самом акте фотографирования) и «хранение оружия» (при этом экспертиза не признала оружием сломанный обрез, найденный у Дмитриева).

Поделиться в социальных сетях

Кроме Щеглова в суде выступили московские педиатры Григорий Шеянов (врач экстренной помощи ДГКБ им. Сперанского) и Федор Катасонов (GMS Clinic, ранее — Европейский медицинский центр и Измайловская детская клиническая больница). Они пояснили судье Носовой: врачи сами порой рекомендуют фотографировать детей, чтобы контролировать их развитие.

Заставить суд принять к рассмотрению такое пустое дело может только одно ведомство в России. Преступления предшественников которого Юрий Дмитриев 30 лет раскапывал по всей Карелии. Он нашел расстрельные ямы Сандармоха (больше 9 тысяч жертв Большого террора), Красный бор (более тысячи), захоронения вдоль Беломорканала, могильник узников на Секирной горе (Соловки). В Сандармохе 20 лет проходит День памяти, учрежденный «Мемориалом» и карельскими властями. Дмитриев приглашал туда украинцев, поляков, финнов — всех, чьи родственники были расстреляны в этом урочище. Сандармох регулярно посещали первые лица республики. В 2009 году там был патриарх Кирилл. Два года назад власти отказались от участия в траурных митингах. (И это — тенденция: на днях чиновники попросили полицию проверить законность памятных мероприятий на Соловках.) Вскоре Дмитриев стал говорить близким, что чувствует на себе чье-то внимание.

С 15 декабря 2016 года историк находится в СИЗО. Суд начался 1 июня. Заседания проходят два-три раза в месяц. Гособвинение представляет прокурор Петрозаводска Елена Аскерова.

Исследователя репрессий поддерживают знаменитые российские музыканты, актеры, режиссеры, писатели: Гребенщиков, Улицкая, Смехов, Алексиевич, Стычкин, Цыганов, Быков… Дмитриев известен и за рубежом. Преемники НКВД сами поставили себя в идиотское положение: откатывать назад непривычно, но если Дмитриева осудят, Карелию ждет планетарный скандал.

Ситуация шизофреническая. 30 октября в центре Москвы откроют памятник жертвам политических репрессий. Создание мемориала поддержал президент, бывший директор ФСБ. А в это время действующие чекисты готовятся отправить на зону человека, который добывает вещественные доказательства этих репрессий.

У этого дела может быть только оправдательный исход. А мы все, кто поддержал историка, обязаны выяснить и назвать имена заказчиков преследования Юрия Дмитриева — как он сам и его коллеги делали с палачами из 30-х.

(Гирин Никита. По этому делу должен быть только оправдательный приговор. Колумнисты. Новая газета. N 87. Москва. 11.08.2017)

Оригинал на сайте "Новой газеты"

Поделиться в социальных сетях

Зачем подменять трагическую сущность урочища Сандармох?

Христенко Олександр, корреспондент В статье «Пам'ять народу в книжці Імперія терору» Олександр Христенко пишет: "З історії ми знаємо, що розквіт української еліти віщував загибель Російської імперії. Усвідомлюючи це, Кремль віками затято боровся з українцями й позбавленими великодержавного шовінізму росіянами, які з гуманістичних міркувань співчували нашій боротьбі за Незалежність. Невипадково після розпаленої Кремлем російсько-української війни зазнав гонінь з боку ФСБ керівник карельського відділення товариства «Меморіал» Юрій Олексійович Дмитрієв, який був серед організаторів першої експедиції з пошуку й дослідження місця страт жертв політичних репресій у Сандармоху. Попри протести міжнародних правозахисників його засудили за надуманими звинуваченнями.

Коли ж 20 вересня 2020 року, в день судилища над Ю. Дмитрієвим, на його захист до будинку Верховного суду Карелії вийшов в одиночному пікеті вищезгаданий історик Анатолій Разумов, його також брутально затримала поліція.

Не забули путінські опричники й про найбільш відомого українського дослідника Сандармоху Сергія Шевченка, заборонивши йому в’їзд на територію Російської Федерації ще за кілька років до вчиненої окупації частини України. Але санкції кремлівської влади проти себе він сприймає як додатковий стимул не полишати творчої праці й, мені здається, може ставити ту «заборону» врівні з нагородами України.

Для нинішнього режиму в Росії нагадування про Сандармох незручні, тому Москва намагається будь-що змінити змістовну сутність трагічних подій, пов’язаних з таємними стратами в цьому урочищі. Зроблене Сергієм Шевченком – додатковий вагомий аргумент у боротьбі за збереження пам’яті не тільки про українське репресоване відродження, а й про жертв політичного терору, спрямованого проти інших національностей колишнього СРСР.

«Головне, що різнить людину від будь-якої іншої істоти – це пам'ять, – так у передмові до своєї нової книжки «Місце пам’яті – Сандармох» написав, сидячи в слідчому ізоляторі, карельський дослідник Юрій Дмитрієв. – Пам'ять про рідних і близьких – це сімейна пам'ять. Пам'ять про інших людей – це пам'ять роду. Пам'ять про представників інших родів – це пам'ять народу. Без пам’яті немає народу, без народу немає пам’яті». (Христенко Олександр. Пам'ять народу в книжці «Імперія терору». МІА Вектор Ньюз. www.vectornews.net. Київ. 01.03.2021)