Книга 2. Глава 3.

Корреспонденты и репортеры о Соловках

Журналисты пишут на соловецкие темы: лагерь, монастырь, острова...

Журналист Олег Кашин о Соловках

"Соловецкий камень — это такой артефакт конца 80-х."
( Олег Кашин, журналист. 2017. )

 

 

 

В Москве открыта «Стена скорби» - памятник жертвам политических репрессий на Садовом Кольце в районе пр. Сахарова. Означает ли появление этого монумента, что отношение нынешней власти к событиям Большого террора и к Сталину однозначно негативное? Открыл памятник президент Владимир Путин в присутствие патриарха Всея Руси Кирилла.

Олег Кашин:

― ...последнее громкое мероприятие с участием Путина на тему 37-го года – это был его визит на Бутовский полигон в 2007 году, когда тоже во время вполне агрессивной кампании на тему того, что «враги Путина – враги России, а план Путина – победа России», Путин вдруг приехал на Бутовский полигон. И все подумали, наверное, он еще не настолько стал Сталиным, наверное, еще что-то у него в душе теплится.

О Соловках, Максиме Горьком, Сергее Шаргунове и Захаре Прилепине

"Эти двое — коллективный Горький при Путине-вожде, но Горький, разделенный надвое. Того Горького, который учит, что если враг не сдается, его уничтожают, отдали Прилепину. Того, который плачет при посещении Соловков и просит Кремль о милосердии — отдали Шаргунову." (Кашин Олег. Сообщение. Соц. Сеть Facebook. www.facebook.com/oleg.kashin. 05.06.2018.)

Олег Кашин
Скриншот сообщенияО.Кашина с упоминанием Соловков.

Но здесь я бы не стал привязывать открытие мемориала к выборам, потому что все-таки само слово «мемориал» как название организации, — которая, кстати говоря, у нас теперь иностранный агент, если помните, — оно возникло в конце 80-х именно как организация, планирующая поставить этот мемориал всем жертвам репрессий еще тогда. Кроме того тема необходимости установки вот такого памятника, она впервые прозвучала на XXII съезде КПСС, при Хрущеве в 61-м году.

То есть это история, которая тянется уже почти 60 лет. И на самом деле, здорово, что она дошла до этой стадии. И положа руку на сердце, один памятник, тем более, такой в Москве на не самом людном проспекте и вот как бы в такой уголок, кому это интересно, — это все-таки недостаточно. И тот же самый «Последний адрес» гораздо более серьезная вещь в этом смысле.

И если фантазировать, то, конечно, было бы правильно, было бы здорово, если бы на каждом доме от Калининграда до Владивостока, откуда уводили людей в лагеря и на расстрел, висели бы эти таблички.

И, во-вторых, чтобы в каждом райцентре, в каждой деревне стоял обелиск, как у нас сейчас стоят про войну: «Из нашей деревни в 29-м году увезли 200 крестьян за Полярный круг». Я думаю, что здесь нужен такой масштаб. И один памятник в Москве – это, конечно, капля в море. (Кашин Олег. Персонально Ваш. Радиостанция "Эхо Москвы". www.echo.msk.ru. Москва. 30.08.2017.)

С.Крючков.

― Справедливости ради нужно сказать, что не один: все-таки Соловецкий камень еще есть. И вчера на «Возвращение имен там много людей пришло».

Олег Кашин:

― Я тоже хотел сказать, что Соловецкий камень — это такой артефакт, на самом деле, конца 80-х, когда тоже казалось, что наступает новая жизнь и это как бы такой первый шаг к этой новой жизни. Но вот оказалось, что новая жизнь немножко подзастряла. И поэтому как раз каждая новость такого рода, хоть маленькая, хоть большая, она вызывает оптимизм и радость.

[ ... ]

― Боюсь соврать в географии Москвы, поскольку это не мой район. Это был ДК Электролампового завода, будущий ДК на Яузе. Там проводилась «Неделя совести» в 88-м или в 89-м году. И, собственно, висели бумажки с именами погибших в 37-м году, и люди приходили толпами, тысячами. И стояла в вестибюле тачка зэковская настоящая из какого-то лагеря, куда все бросали по копеечке на создание этого памятника.

Но опять же в предпоследний раз, когда тема репрессий была в таком мейнстриме медийном… То есть, понятно, что еще совсем недавно… Ну что там 37-й год? — то-то пыльное, скучное, неинтересное. Последний раз, когда ежедневно телевизор, газеты и радио напоминали нам о советских репрессиях, к сожалению, это был 96-й год, когда тему репрессий пропаганда пыталась утилитарно использовать для борьбы с Зюгановым, то есть придет Зюганов – опять начнется 37-й год.

И вот то, что эта тачка с пожертвованиями – с рублями и десятирублевкам — за 7 лет, с 89-го по 96-й превратилась из тачки в коробку из-под ксерокса, в такую уже политтехнологическую вещь, где нет места ни человеческим эмоциям, ни душе, — думаю, что во многом и это тоже, что репрессии слишком как тему как символ истрепали в политической борьбе в 90-е. Во многом и это привело к тому, что между нынешним трендом, когда люди считают своим долгом пойти читать имена к Соловецкому камню и «Неделями совести» 25-летней давности были или существует такая лакуна, когда на протяжении лет 20 людям это было неинтересно. (Кашин Олег. Персонально Ваш. Радиостанция "Эхо Москвы". www.echo.msk.ru. Москва. 30.08.2017.)

Поделиться в социальных сетях