Книга 2. Глава 2.
Проза Соловецкого архипелага
Писатели, публицисты и литераторы о Соловках
"У нас на Западе в так называемых зоологических садах имеются различные звери. Например, львы, леопарды, крокодилы, змеи, слоны. При слове «слоны» я не могу больше удержаться... и все начинают тоже смеяться, не зная причины."
Кольцов М. Испания в огне. М.: Политиздат, 1987.
Михаил Кольцов: ложь и возвеличивание Соловецкого концлагеря
Активный строитель Советской власти, сторонник Иосифа Сталина, руководитель иностр.отд. СП СССР. Посетил многие страны мира. Многие — нелегально. Руководитель советских делегаций. Депутат Верховного Совета РСФСР (1938).
Во время Гражданской войны в Испании официально - корр. «Правды», но негласно - резидент советской разведки при республиканском правительстве (1936 — 1939). В Испании активно организовывал Сопротивление. В романе Э.Хемингуэя «По ком звонит колокол» Кольцов выведен под именем Каркова.
Поделиться в социальных сетях
Лгал про СЛОНа, хвалил ЧК, шпионил... расстрелян
Проводил в прессе линию Сталина: восхвалял концлагеря, оправдывал злодеяния ЧК-ОГПУ-НКВД, занимался оголтелой коммунистической пропагандой. Написал совершенно лживый и бессовестный очерк о Соловках - "СЛОН пишет", в котором передергивая и скрывая факты, фактически оправдал преступления коммунистов на Соловках. Был отозван из Испании и арестован (1938). На очной ставке с Кольцовым бывший нарком Ежов сообщил, что его жена, Евгения Ежова "связана с Кольцовым по шпионской работе в пользу Англии". Кольцов и сам оговорил десятки человек.
По официальной версии М.Кольцов расстрелян в феврале 1940 года; в справочниках 1960 — 1970-х годов указывался 1942 и 1938 годы. Эта акция Сталина удивительна, поскольку Кольцов фанатично верил Сталину. Весьма вероятно, что Кольцов был устранён, как свидетель (или участник?) тайных операций НКВД в Испании. В любом случае ген. сек. интербригад в Испании Андре Марти обвинял Кольцова в шпионаже.
СЛОН пишет
Поделиться в социальных сетях
Неподходящее как будто для слона занятие — писать. Настоящая слонячье дело это поставлять слоновую кость из Африки или, на худой конец, жрать французские булки в зоологическом саду.
Однако же, наш, советский слон в самом прямом смысле слова пишет. И даже печатает. Издает и распространяет ежемесячный журнал! Невероятная страна. Здесь все возможно.
Что с того, что в России со времен доледникового периода никогда не водились слоны. Нескончаемая большевистская изобретательность, приводящая в злостное оцепенение всех врагов, породила и советского слона. Да еще какого страшного!
Вряд ли многие из настоящих, "природных" по классу читателей "Правды" смогут правильно расшифровать название "СЛОН". Зато любой валютчик, спекулянт или томная жрица искусств, "работающая" по притонно-кокаинной линии, сразу растолкуют знакомое им словечко. Даже будучи разбужены ночью...
— Слон? О, х-хосподи! Так ведь это же соловецкий лагерь особого назначения!
О СЛОНЕ — легенды. О нем — жуткие рассказы и веселые анекдоты. Кругом него — атмосфера глубокого почтения, хотя и не очень сильной любви. Вокруг него — зловещие упражнения белогвардейской прессы. И на ней — что на нем?
Недавно опубликованные материалы о лагере на Соловках уже развеяли клеветническую дымовую завесу, которой они были окружены. А перевод с острова контрреволюционных обитателей сразу убил всякий интерес к нему у эмигрантов.
Но остров остался. И лагерь на нем. И заключенные. Как же с ужасами? Есть они или нет?
У нас есть возможность обратиться к первоисточнику. Сам слон говорит о себе. Говорит просто, открыто, откровенно и волнующе-интересно.
Объемистый, тщательно и чисто отпечатанный номер ежемесячного журнала "Соловецкие Острова". Красивая, художественно отпечатанная в две краски обложка. Фирма "типо литографии на острове Соловки, что на Белом море". И эпически-спокойная, невозмутимая наклейка:
"0т редакции. В виду отсутствия регулярной связи с материком, настоящий номер журнала рассылается с опозданием"...
Такую причину, я думаю, мы можем считать уважительной. Если бы рассылка всех советских журналов и газет тормозилась только по такой причине — было бы не плохо.
Во вступительной статье редакция не ходит долго кругом да около. Представляясь читателю, она сразу берет быка за рога:
Журнал наш — орган управления соловецкими лагерями особого назначения ОГПУ.
И потому с особым интересом прислушиваешься к последующим строкам передовой статьи островных литераторов.
"3начит ли это, что со страниц журнала официозным языком говорит ГПУ, благоденствием казенного благополучия прикрывая "кровавые ужасы Чеки?"
"Ни в коей мере!"
"Старые и молодые наши литераторы, поэты, художники, научные работники, инженеры, агрономы, наборщики, печатники, одним словом — все те, кто делают журнал, работают и сотрудничают в нем — все это — заключенные соловецких лагерей".
Каковы же цели приполярного журнала? И об этом его сотрудники тоже пишут с исчерпывающей точностью.
"Исправительно-трудовая политика Соловецких лагерей, воспитательно-просветительная работа как метод этой политики, вопросы местной экономики и промышленности, изучение края, опыты ведения культурного сельского хозяйства на севере, пути, приведшие в Соловки невольных их обитателей, их надежды, думы, чаяния и желания — вот содержание, определяющее вместе с тем цель и задачи журнала".
И, в самом целе, на сотне страниц соловецкого журнала живо и ярко описана до малейших мелочей жизнь тех, кого "Социалистический Вестник" рисует замурованными в могилу мертвецами.
Мы читаем, как зимуют на Соловках пароходы и, как старый капитан, засланный за кое-какие поступки, предусмотренные статьями уголовного кодекса отсиживается за льдами.
— Ишь, чорт... А ловкая эта штучка ГПУ! Не будь этой штучки, мы бы с вами не в таком море плавали. Всякие там фоксотропы откалывали бы. А оно тебя в конверт! Плавай теперь...
Вот соловецкий изысканный беллетрист лирически описывает, как "из прежней монастырской гостиницы, где месяцами широкозадые купчихи искали божественной благодати, из этого дома каждое утро выходят сотни женщин, молодых и старых, шикарных и оборванных, веселых и печальных. Мягко хрустят под женскими ногами войлок валенок, проскрипят высокие сапожки хитровских "шкиц" (Прим.Ред. Шкица - несовершеннолетняя проститутка) и меховые ботинки соловецких франтих-актрис".
Вот соловецкий поэт, отчаявшийся найти краски для изображения тягости своей участи:
Я давао забыл о фокс-троте,
Модуляциях и пиано...
Моя первая ночь в роте
Улыбалась свежо и пьяно.
Где же лагерь, тюрьма, удушье?
Только труд, да и тот игрушка
Для меня. Мир в зеленом душе
Опоясан листвяной стружкой.
Там, вон, заводов тени
Брошены в леса кайму,
Как тут привяжешь к теме
Ужасы... в тюрьму!
Не смущаются соловчане и в те дни и ночи, когда над островом вьется не листвяная стружка, а снежная мятель.
"В полярную ночь концлагерь не знает темноты. Среди льдов мы залиты электричеством. Оно в каждой управленской комнате, в каждой роте кремля, на заводах, мастерских, в театральных уборных, на каждом посту, в каждый час. Когда кончаются работы, начинается своя, домашняя жизнь лагеря. В полярную ночь мы сберегаем свои сердца горячими".
Отчего не холодеют сердца людей, посланных советской властью на далекий Север за суровые провинности? Потому, что даже там им дана возможность, окунувшись в атмосферу трудовой жизни, понять, осмыслить свой по-настоящему человеческий путь и окрылить свое сознание верой в будущее.
От кузнечного молота и до научного микроскопа — таков выбор для работы и творчества невольных соловецких гостей. И они трудятся с увлечением, с жаром, с утра до ночи, оживив весь Кемский край, создав чуть ли не лучшее в республики краеведческое общество, выпустив целый ряд научных монографий, обслужив культурные и экономические нужды Северного Поморья, построив для него на Соловках крепкую хозяйственную и просветительную базу. Дорожное дело, лесоразработки, солеварни, рыбные промысла — все выросло и оживилось на Соловках и вокруг них СЛОН — ее мрачный каземат, каким его малюют белогвардейцы, а большой поселок фабрично-заводского типа, с железнодорожными путями, с телефонами, с радиостанцией, с кино и оперой.
"Дни" категорически заверяют, что на днях на Соловках умерли последние пять человек. А соловецкий журнал в это время пишет деловые рецензия о спектаклях приполярного театра. Сегодня у нас — маленькая программа. Сегодня мы слушаем наш струнный оркестр и собственного "Собинова". У него красивый голос и... 49-я статья.
Зал полон. Еще бы: сегодня выступают гастролеры, любимцы соловецкого "Большого" театра, того самого, под рампой которого декоратор Иван Иванович Баль изобразил подогревающий лозунг: "Труд без искусства — варварство".
В течение год театр на Соловках дал 234 спектакля. В пору бы губернскому центру! И лишь одна тревога грызет озабоченных руководителей: "Взяв в основу реалистические методы, не забывать, однако, и о целом ряде постановок и новейших достижений в театральной технике".
Никак нельзя сказать, что в зимнее время Соловки суть лучший курорт для отдыха и развлечения. Это невеселое место. СЛОН и его обитатели, социально опасные изгнанники, сами чувствуют это. Но на слоне живут и трудятся бодрые, верящие в свое исправление люди. Они еще хотят отдать свои силы на строительство новой жизни. По крайней мере, пытаются это сделать. И их твердый голос заглушает сдавленное хрипенье клеветников и сплетников.
(Михаил Кольцов. СЛОН пишет. «Правда» N 75 (3304) от 2 апреля 1926 г. Цит. по "Соловецкие острова", N5, Соловки. 1926.
Поделиться в социальных сетях
Личное дело каждого
Михаил Кольцов (он же Моисей Фридлянд, он же Мигель Мартинес)
(1898 — 1940?)
Род. в Киеве. Советский публицист, журналист, писатель. Печататься в газетах начал с 1916 года. Активный участник Февральской и Октябрьской революций. Вступил в РКП(б) по рекомендации А.В. Луначарского (1918), в том же году заявил о выходе из партии, открытым письмом в «Киногазете», объясняя, что ему не по пути с советской властью и её комиссарами, однако дружбу с большевикакми не прервал. Служил в Красной Армии (1919), сотрудничал в одесских газетах и в киевской армейской газете «Красная Армия». Работал в отделе печати Наркомата иностранных дел (1920). Спец.корр. ряда изданий, в том числе газеты «Правда» (1922 — 1938).
Работал в жанре политического фельетона, выступал с сатирическими материалами. Основатель и редактор журнала «Огонёк», редактор журнала «За рубежом», член редколлегии «Правды» и «За рулем». Создатель сатирического журнала «Крокодил».
Расстрелян то ли в 38-м, то ли в 1942-м. Реабилитирован (1954)
Соловки и остальной Мир
Герои тех дней
«Нет ни одной претендующей на истину мысли, которую бы вы не опошлили, не превратили в ложь в силу своей крайней марксистской безграмотности и нищенского скудоумия». - из письма, направленного в редакцию газеты «Правда» слесарем из Горьковской области Смирновым А.С. (1932 г.р.). Осужден за это в 1958 году. (Андрей Мальгин. Антисоветчики. Радио "Эхо Москвы", Москва, 25.04.2012)Соловецкая библиография
Кольцов Михаил. СЛОН пишет. Собр. соч.: В 6 т. М.,1935. Т.1. С.391-400.