СоловкиЭнциклопедия - крупнейший сайт о Соловках
Текущее время на Соловках:
:
 

Книга 2. Проза Соловецкого архипелага

Глава 2. Писатели, публицисты и литераторы о Соловках в повестях, стихах, романах, рассказах, эссе...

"И читает ведь публика беллетризированные извлечения из Соловецкого Патерика... И не замечает, как качественно ее грузят. Или она не против?"

Елена Дьякова, Москва. 2001.

Соловки Бенедикта Михайловича Сарнова

 

 

 

 

В своем отношении к Сталину, к его роли в истории нашей страны мы прошли несколько этапов.

В своем отношении к Сталину мы прошли несколько этапов

Сначала нам внушали (и мы отчасти в это поверили), что Сталин – это Ленин сегодня.

Потом нам сообщили, что Сталин не продолжил дело Ленина, а извратил его. И в нашем сознании утвердилась (ненадолго) другая формула, согласно которой Сталин был плохой, а Ленин – хороший (как говорили о нем герои романа Фазиля Искандера "Сандро из Чегема": "Тот, Кто Хотел Хорошего, Но Не Успел").

Бенедикт Сарнов о Соловках и Сталине

Москва, 20 апреля 2014. На 88-м году жизни скончался известный литературовед, литературный критик Бенедикт Сарнов.

Но вскоре, копая глубже, мы (во всяком случае, самые проницательные из нас) пришли к выводу, что формула "Сталин – это Ленин сегодня" была все-таки правильная. Потому что она ведь означает не что иное, как то, что Ленин – это Сталин вчера. То есть что Ленин, если чего и не успел, так разве только превратить маленький островок созданной им лагерной системы (Соловки) в раскинувшийся на всю территорию нашей страны архипелаг.

С наибольшей определенностью это сформулировал Солженицын: "В СССР верно говорилось: "Сталин — это Ленин сегодня", и действительно: вся сталинская эпоха есть прямое продолжение ленинской... Никакого "сталинизма" никогда не существовало ни в теории, ни на практике, ни такого явления, ни такой эры, - это понятие придумала после 1956 левая западная мысль для спасения "идеалов" коммунизма." (Александр Солженицын. Публицистика в трёх томах. Том 1. Статьи и речи. Ярославль, 1995. С. 342–343.)

профессор Бенедикт Сарнов Бенедикт Сарнов: — Сейчас уже не вспомню, то ли в 54-м, то ли в 55-м, может быть, даже в 56-м (но точно не в 53-м: тогда нам было еще не до того) у нас – в кругу друзей и единомышленников – установилась прочная традиция: в день смерти Сталина, 5 марта, собираться, чтобы выпить за помин его черной души, порадоваться, что не он нас, а мы его пережили: ведь могло случиться (и еще как могло!) и наоборот. Традиция эта свято нами блюлась лет, наверное, сорок. Но к середине 90-х увяла, а вскоре и совсем умерла.

Помню, как я тогда это себе объяснил. Да, конечно, отчасти так вышло потому, что с годами нам стало все труднее собираться (постарели). Но главная причина забвения этой нашей прекрасной традиции, подумал я тогда, все-таки другая. Истинная суть дела, подумал я, в том что Сталин (наконец-то!) действительно умер. То есть перестал быть явлением сегодняшней политической жизни, стал достоянием истории. Вот и пришла пора о нем забыть. Но оказалось, что я поторопился.

Вот уже не сорок, даже не пятьдесят, а шестьдесят лет прошло со дня его смерти, а мне приходится о нем писать. Значит, политическим трупом он еще не стал.

На самом деле это, конечно, не так. Государство, возникшее на развалинах рухнувшей Российской империи, Ленин возглавлял меньше пяти лет (в 1922 году он уже практически отошел от дел). Сталин – тридцать лет! И истинным создателем этой новой империи был не Ленин, а именно он, Сталин.

Ленин хотел строить создаваемое им государство на основе идеи федерализма: не унитарное государство, а добровольный союз свободных и независимых республик. И в первые годы своего существования Советский Союз нес в себе не только мнимые, но и реальные черты федерализма. У каждой республики были свои национальные военные формирования. Верховный орган власти Союза (ЦИК) возглавляли одиннадцать (по числу входивших тогда в Союз республик) сопредседателей.

Все это Сталин поломал. Он не только упразднил национальные военные формирования, но даже настоял на переводе письменности тюркоязычных и некоторых иных наций, входящих в состав Союза, на русский алфавит. Была создана своего рода пирамида (иерархия) народов, входящих в империю. Вершиной пирамиды был, разумеется, русский народ - "старший брат", как его полагалось именовать. Процесс превращения федерации в унитарное государство был, таким образом, не только завершен, но даже и идеологически оформлен. (Бенедикт Сарнов. Эффективный менеджер. Грани.Ру. Москва. www.grani.ru. 01.03.2013 )

Шкловский на Беломорканале

Виктор Борисович Шкловский "В начале 30-х арестовали брата Виктора Борисовича, известного филолога Владимира Борисовича Шкловского. Виктор Борисович обратился за помощью к Горькому, и тот — не так чтобы очень охотно, — но все-таки поговорил с Ягодой. И Ягода позвонил Шкловскому. Назвав его по имени и отчеству, он сказал, что Владимир Борисович на Беломорканале, куда он отправлен на «перевоспитание», что условия там хорошие и вообще все в порядке, в чем он, Виктор Борисович, может лично убедиться, если захочет туда поехать. Заодно и посмотрит своими глазами на эту великую кузницу, где бывших преступников чекисты перековывают в полезных членов общества.

И Виктор Борисович поехал. Спасти брата ему не удалось: Владимир Борисович впоследствии так и погиб там, на сталинской каторге. Но Виктора Борисовича во все время его поездки по Беломорканалу чекисты принимали как дорогого гостя: знали ведь, по чьему личному указанию он сюда прибыл. И как-то один из хозяев поинтересовался у дорогого гостя, как он себя тут, у них в гостях, чувствует. И вот тут-то и прозвучал его знаменитый ответ: — Как живая чернобурая лиса в меховом магазине". (Бенедикт Сарнов. Невыдуманные истории. Цит.по. Cпецвыпуск «Правда ГУЛАГа», "Новая Газета", №07 (51), Москва. 08.06.2011)

Вот заголовки этих тогдашних газетных откликов: «Врагам народа нет пощады!», «Сурово наказать гнусных убийц!», «Омерзительная шайка бандитов!», «Раздавить гадину!», «Расстрелять убийц!»

Выписка из книги Бенедикта Сарнова "Сталин и писатели"

Яков Осипович Охотников был первым, кого Бaбель - нa допросaх - нaзвaл в состaвленном им по требовaнию следовaтеля перечне своих ближaйших друзей.

Большевик с 1918 годa, учaстник грaждaнской войны нa Укрaине и боев нa Цaрицынском нaпрaвлении, в репрессивную стaлинскую мaшину он попaл рaно. В первый рaз он был aрестовaн то ли в 26-м, то ли в 27-м. Но тогдa отделaлся ссылкой нa Соловки. В ссылке пробыл недолго. Нaписaл зaявление в ЦК, что откaзывaется от своих троцкистских зaблуждений - и был (в 1929-м или 30-м) возврaщен в Москву нa ответственную рaботу - спервa зaместителем упрaвляющего Гипромедом, a потом упрaвляющим Гипроaвиa.

Своей нелюбви к Стaлину Охотников не скрывaл.

Выписка из книги Б.Сарнова "Феномен Солженицына"

Феномен Солженитына. Бенедикт Сарнов «Никогда он троцкистом не был», – отвечал язык Лёвки, но рассудок его воспринимал, что, говоря по-взрослому, без чердачной мальчишеской романтики, – запирательство было уже ненужным...

...десять пистолетных дул, уставленных в его лицо, не запугали бы Лёвку Рубина. Ни холодным карцером, ни ссылкою на Соловки из него не вырвали бы истины. Но перед Партией?! – он не мог утаиться и солгать в этой чёрно-красной исповедальне. Рубин открыл – когда, где состоял брат, что делал.

Сталин и писатели.  Книга первая. "В мемуарах эсерки Олицкой, которые мне однажды случилось прочесть, меня особенно поразил один эпизод. Дело было, если не ошибаюсь, в конце 20-х. То есть времена были — по терминологии А.А. Ахматовой — еще «вегетарианские». Брат автора воспоминаний служил в каком-то советском учреждении. И вот в один прекрасный (на самом деле — ужасный) день было у них собрание, на котором весь трудовой коллектив дружно, как тогда полагалось, должен был принять резолюцию с требованием расстрелять очередную «банду вредителей» — то ли фигурантов «Шахтинского дела», то ли проходивших по делу «Промпартии».

Один за другим выступали ораторы. Накал страстей нарастал. Уже зачитали текст людоедской резолюции. С минуту на минуту должно было начаться голосование. Для брата мемуаристки проголосовать за смертную казнь неизвестных ему и, как он был уверен, ни в чем не повинных людей — было немыслимо. Невозможно! И вот — перед самым голосованием он потихоньку вышел «в буфет», надеясь, что когда он вернется, процедура голосования будет уже завершена.

Но не тут-то было. Когда он вошел в зал заседания, председательствующий сказал:
— А-а, вот и вы, товарищ Олицкий! Очень хорошо! Вопрос серьезный, резолюция должна быть принята единогласно, и мы решили вас подождать.

Поднять руку вместе со всеми он так и не смог. И — поехал на Соловки… Времена, повторяю, были «вегетарианские». Десять лет спустя простой совслужащий, осмелься он поступить таким же образом, ссылкой на Соловки (где у него все-таки был шанс уцелеть) не отделался бы. Он был бы превращен, как тогда говорили, в лагерную пыль." (Сарнов Бенедикт. Сталин и писатели. Книга первая. Издательство: Эксмо, Москва, ISBN 978-5-699-24794-3, 2008)

Соловки притягивали внимание писателей и литераторов:
• Соловецкий книжный каталог: алфавитный список книг, брошюр, альбомов, журналов, газет, содержащих романы, повести, литературные сборники, научные статьи о Соловках (Соловецких островах).

Соловки и остальной Мир
Соловки и Россия
Соловки в жизни российского общества. Соловки и русская культура.
www.solovki.ca

Личное дело каждого

профессор Бенедикт Сарнов Сарнов Бенедикт
(1927-2014)

Родился в Москве. Русский литературовед, литературный критик. Известен как автор книг о творчестве и судьбе русских писателей XX века.

Окончил Литературный институт (1951). Работал в "Пионере" и "Литературной газете". Со Станиславом Рассадиным был автором популярных детских литературоведческих радиопередач "В стране литературных героев" (1970). Вел в журнале "Огонек" рубрику " Русская проза. Двадцатый век. Из запасников" (1989).

С конца 1960-х и до перестройки Сарнова не печатали. Автор работ о Зощенко, Маяковском, Эренбурге и Маршаке. Последний труд Сарнова - книга "Феномен Солженицына" (2012).

Соловецкая поэзия. Сборник "соловецких" стихов и список соловецких поэтов.