Книга 10. Соловецкие лагерь и тюрьма особого назначения (СЛОН/СТОН)

Глава 4. Атрибуты концлагеря: расстрелы и убийства женщин в СЛОНе

Расстрелы и убийства женщин в Соловках

"Самое большое благо, выпавшее политическим, это то, что их женам и детям не приходится соприкасаться с уголовниками. Компания этих женщин ужасна."
( Мальсагов Созерко
Попов остров. 1926. )

В настоящее время в Соловецких лагерях содержится около 600 женщин. В монастыре они расселены в "женском здании" — в Кремле. На Поповом острове им полностью отведен барак № 1 и часть других. Три четверти из них составляют жены, любовницы, родственницы и просто соучастницы уголовных преступников. (Мальсагов Созерко)

 

 

 

Жутко вспомнить, сколько ребят осталось беспризорными. Недавно хоронили молодую женщину, погибшую от чахотки, когда муж сидел на Шпалерке. Его сослали в Соловки за несколько дней до ее смерти: проститься к ней не пустили, а она уже не в силах была подняться. У ее могилы стояли только девочка и мальчик, держась за руки..." (Чернавина Татьяна. Побег из ГУЛАГа. Москва. Классика плюс, 191 с. 1996)

Как в Соловках расстреливают женщин

Васильев Борис, писатель "...увидев, что на нее смотрят, женщина крепко прижала руки к груди и шагнула к ним.

— Не надо, Ираида Андреевна, — с тихой мольбой попросила мать. — Умоляю вас. — Я вытянула жребий, Надежда Ивановна, вы знаете об этом, — тихо, но вполне четко и спокойно сказала женщина. — За то, что я шла за вами, за то, что я обязана сказать, меня убьют. Сегодня же и, думаю, даже раньше, чем... — Ираида Андреевна!.. — громко прервала мать. — Что? — Лера недоверчиво улыбнулась. — Убьют? За что? На каком основании? — Убивают в одиночку каждый день. Это делают в подвале под колокольней. Из револьвера. Это совершенно не страшно, потому что вы спускаетесь по ступеням в темноту и вдруг — выстрел в затылок. А расстрелы партиями проводят по ночам на Онуфриевом кладбище. Дорога туда идет мимо нашего барака,

это бывший странноприимный дом. Мы назвали эту дорогу улицей Растрелли...

Расскажите об этом там, это очень важно. Важно, чтобы там — там! — знало об этом как можно больше людей, иначе они не остановятся. И еще. Вы будете получать письма, но знайте, что вашей матери уже не будет на этом свете. И очень скоро они уничтожат всех, и никто ничего и уже никогда не...

Приоткрылась, тяжко скрипнув, дверь: на сей раз они услышали. Но никто не появился, донесся только голос Дегтярева — Вадбольская, ко мне!

Женщина вздрогнула, точно ей уже выстрелили в затылок. Потом медленно поклонилась, шепнув "Прощайте", и тут же вышла..." ( Борис Васильев. Вам привет от бабы Леры. В Сб.: А зори здесь тихие... Москва. Изд-во "Эксмо", 2004)

Расстрел племянницы генерала Брусилова - бывшей соловецкой узницы

Вот, скажем, акт, составленный 4 июля 1938 года... расстреляли нижеследующих осужденных... двадцати двух человек. На этом трудовой день... не закончился — пришлось расстрелять еще семерых. Самое поразительное, этот акт написан от руки, крупным, четким почерком, следовательно, руки у палачей после столь тяжкой работы не дрожали, и подписи они ставили размашистые, уверенные.

Борис Сопельняк.
Москва. 2006.

"...В те дни к нам привели небольшой этап; восемнадцать человек военных и одну женщину по фамилии Брусилова. Всех их, а вместе с ними и меня увели в изолятор, из которого большинство, как я уже писал, отправлялось в карьер. Из этой группы, например, уцелели только двое. Дали нам по десять лет. Это считалось гуманно. Десять лет это все-таки не песчаный карьер...

Ребята меня спрашивают: "Андрей, ты сидел до суда в камере № 2, как раз напротив одиночки, где сидела Брусилова. Не видел, как ее забирали?"

— В камере, — говорю, — мы тогда остались двое, остальных увели на расстрел. Незаметная щелка в дверях позволяла нам наблюдать как уводили Брусилову на расстрел. Сперва все было деликатно. Начальник конвоя вызывает: "Брусилова, выходи на этап". Она спрашивает: "Куда я, гражданин начальник, пойду?" Тот пошутил: "На Соловки". "О, я там бывала. Нет ли у вас махорки — мне на дальнюю дорогу?" Начальник достал из кармана немного махорки, подает. "Не мало ли?", — спрашивает Брусилова. Начальник начинает злиться: "Этой не успеешь выкурить". Поняв его слова, Брусилова рухнула без сознания. Конвой за ноги поволок ее к машине.

Вот как это было, ребята. Я знал ее еще по Соловкам, говорили, что она умная женщина, родственница прославленного генерала Брусилова. Она говорила, что племянница его. Так ли это? Некоторые бывшие офицеры подтверждали ее слова, но я лично могу утверждать только то, что видел и слышал." (Зинковщук Андрей. Узники Соловецких лагерей. Челябинск. Газета. 1993. 47 с.)

Поделиться в социальных сетях

Женщина-палач "потрудилась" в Соловках

"Она была большевичка. Эта безумная женщина, на голову которой сотни обездоленных матерей и жен шлют свое проклятье, в своей злобe превзошла всeх мужчин Всероссiйской Чрезвычайной Комиссiи... Жестокая, истеричная, безумная, она придумала, что ее бeлые офицеры хотeли привязать к хвосту кобылы и пустить лошадь вскачь, увeровала в свой вымысел, eдет в Соловецкiй монастырь и там руководит расправой вмeстe со своим новым мужем Кедровым." (Мельгунов Сергей. "Красный террор" в Россiи 1918-1923. Изд. 2ое дополненное. Берлин. 1924)

Ревекка Майзель-Кедрова Жена большевика-чекиста Михаила Кедрова "(представительница гуманнейшей профессии — фельдшерица) Ревекка Майзель-Кедрова не отставала от мужа. Сведения о ее палаческой деятельности просочились даже в газеты. Она лично расстреляла 87 офицеров, 33 местных жителя и потопила баржу с пятьюстами беженцами. Не довольствуясь расправами в Архангельске и Холмогорах, чета Кедровых отправилась на Соловки и устроила там кровавую чистку." (Автор не известен. Улицы имени палачей и стукачей. Газета "Новая газета", Москва. 23.01.2011)

О соловецкой истории Ревекки Пластининой-Майзель (Кедровой) на странице историка и философа Сергея Мельгунова.

Поделиться в социальных сетях