Книга 10. Соловецкие лагерь и тюрьма особого назначения (СЛОН/СТОН)

Глава 2. Атрибуты концлагеря: насилие над женщинами и сексуальное насилие в СЛОНе

Беременные женщины в Соловецком концлагере. «Мамки» в ГУЛАГе

"Самое большое благо, выпавшее политическим, это то, что их женам и детям не приходится соприкасаться с уголовниками. Компания этих женщин ужасна. "
( Мальсагов Созерко.
Попов остров. 1926. )

"Командовал какой-то чекист, по-видимому, грузин, усиленно размахивая револьвером. Мы выстроились во фронт с вещами в руках и за спиной. Знакомое щелканье ружейных затворов, конвойные заняли свои места, и по команде мы направлялись к Кремлю, идя между монументальной вековой стеной и глубоким рвом. Женщины не поспевали, и грузин крикнул: «Потарапливайтесь, барыньки, здесь автомобилей нет. Успели уже забеременеть?» (Седерхольм Борис)

Женщины-заключенные СЛОНа. Кадр из пропагандистского фильма 1928 года.

Положенiе женщин - поистинe отчаянное. Онe еще болeе безправны, чeм мужчины, и почти всe, независимо от своего происхожденiя, воспитанiя, привычек, вынуждены быстро опускаться. Онe - цeликом во власти администрацiи, которая взымает дань "натурой"... Женщины отдаются за пайки хлeба. В связи с этим страшное распространенiе венерических болeзней, наряду с цынгой и туберкулезом." (Мельгунов Сергей. "Красный террор" в Россiи 1918-1923. Изд. 2ое дополненное. Берлин. 1924)

1. "Объявившиеся" в Соловках

"...уборщица камеры, где она жила, “объявилась”... “Объявиться” на соловецком жаргоне значило заявить о своей беременности. В обычном порядке всем согрешившим против запрета любви полагались Зайчики, даже и беременным до седьмого-восьмого месяца. Но бывших уже на сносях отправляли на остров Анзер, где они родили и выкармливали грудью новорожденных в сравнительно сносных условиях, на легких работах. Поэтому беременность тщательно скрывалась и объявлялась лишь тогда, когда можно было, минуя Зайчики, попасть прямо к “мамкам”.

“Объявившуюся” уборщицу надо было заменить, и по старой тюремной традиции эта замена производилась демократическим порядком — уборщица выбиралась. Работа ее была сравнительно легкой: вымыть полы, принести дров, истопить печку. За место уборщицы боролись." (Ширяев Борис. Неугасимая лампада. Послесл. Г. Русского. - Репр. воспр. изд. 1954 г. (Нью-Йорк). - М.: Столица, 1991. - 416 с.)

2. Мать и младенец в предродовой период

"Бережная изоляция идейных противников, трогательно возвещенная советской властью, весьма успешно достигает и иногда даже превышает "довоенные нормы" - царскую каторгу. Поставив себе ту же цель - уничтожение социалистов, и не смея делать это открыто, советская власть старается придать своей каторге приличный вид. Давая на бумаге кой-что, на деле лишают всего: а за то, что мы имеем, мы заплатили страшной ценой... если по краткости срока, количественно еще вы не догнали каторги, то качественно даже с излишком. Соловецкий расстрел - перед ним бледнеют и Якутская история и Романовская и все другие. В прошлом мы не знали избиения беременных женщин - избиение Козельцевой кончилось выкидышем..." (Е.Иванова. Заявление в Президиум ЦИК СССР. 12.07.1926. ЦА ФСБ РФ. Н-1789. Т. 59. Л. 253 об. Цит. по. Кн. Морозов К. Судебный процесс социалистов-революционеров и тюремное противостояние (1922-1926): этика и тактика противоборства. М.: РОССПЭН. 736c. 2005. )

Поделиться в социальных сетях

3. Женщины на Анзере: голые... страшные... холод... вонь!

Заботиться о молодой матери
В нашей стране материнство - большая и ответственная гражданская обязанность женщины. Нигде в мире гражданка и мать ответственная за рождение и воспитание своих детей, не пользуется таким уважением, защитой закона и такими материальными преимуществами, как в СССР...

Забота партии и правительства о женщине-матери, о детях, о будущем народа, подъем благосостояния и культурного уровня всех трудящихся ведут к все большему и большему росту рождаемости в СССР.

Мать и отца, советскую семью не страшит будущее детей. Рождение ребенка приносит семье не угрозу полуголодного существования, как это было в царской России и остается сейчас в капиталистических странах, а большую и светлую радость.
(Автор не известен. Заботиться о молодой матери. Комсомольская правда. №84, 12.04.1937.)

"На Анзере тогда помещались “мамки”, родившие на Соловках. Они — в главном корпусе, а в амбаре каком-то или бывшем складе монашеском — “бляжий дух”, как прозвала шпана, — проститутки, наловленные в Москве. Хватали их на улицах и на квартирах. Позвонят ночью, вскочит девчонка с постельки, как была, накинет только манто на рубашку, а ее тут — цоп! “Без вешшей”! Так и сюда приехали: сверху манто, а под ним ничего. Рубашки на обертку ног порвали, туфельки сносились. Обмундирование им, конечно, не дали, тогда никому не давали, ну, а на работу всё-таки попробовали гнать. Только ничего не вышло: такой содом подняли, что сам Райва сбежал. Тогда их заперли в этот барак, без выхода, на половинный паек, как и нищих — “леопардов”. Что в нем творилось — можешь себе представить! Воспитателей из чекистов назначили, но и те отказались: их такой обструкцией встречали, что сам чорт не выдержит. Вшами засыпали, дерьмом мазали... зачерпнет рукой из параши и по морде его... Бунтующие бабы — страшное дело! Да и истерички... Вот меня туда и ахнули. Даже паек “охранный” дали, с мясом. (Мальсагов Созерко. Адские острова: Сов. тюрьма на дальнем Севере: Пер. с англ. - Алма-Ата: Алма-ат. фил. агентства печати "НБ-Пресс", 127 с. 1991)

4. Соловецкие "мамки"

"Вспомнил такой случай. В 1929 году на Соловецком острове работал я на сельхозлагпункте. И вот однажды гнали мимо нас мамок. Так на Соловках называли женщин, которые рожали там ребенка. В пути одна из мамок незамогла, а так как время было к вечеру, конвой решил заночевать на нашем лагпункте. Поместили этих мамок в бане. Постели никакой не дали. На этих женщин и их детей страшно было смотреть; худые, в изодранной грязной одежде, по всему видать голодные. Я и говорю уголовнику Грише, который работал там скотником:
— Слушай, Гриша, ты же работаешь рядом с доярками. Поди, разживись у них молоком, а я пойду к ребятам, попрошу, что у кого есть из продуктов.

Пока я обходил барак, Григорий принес молода. Женщины поили им своих малышей. Сердечно благодарили они нас за молоко и хлеб. Конвоиру мы отдали две пачки махорки за то, что позволил нам сделать доброе дело. Потом мы узнали, что эти женщины и их дети, которых увезли на остров Анзер, все там погибли. Каким же извергом нужно быть, чтобы творить этот произвол. (Зинковщук Андрей. Узники Соловецких лагерей. Челябинск. Газета. 1993. 47 с.)