"- Эй, вы, какъ ваша фамилiя? Тоже - профессоръ?
- Моя фамилiя - Солоневичъ. Я - не профессоръ.
- То-то... Тутъ идiотамъ плохо приходится." ( Иванъ Солоневич. Софiя, 1938. )
Кривош Владимир Иванов. Дактилоскоп. №13. |1/1 41333-5/42333 | Статский советник. Род.01.12.1865 г. в Венгрии, словак, правосл., рост 1 м. 74 см., обуч. в Петрогр. Университ., служ. в Государств. Совете, прож. в Петрограде, Екатерингофск. пр. 61, женат на Антонине Ивановой Якщинской; им. брата Иванв за границей. Задерж. 06.04.1915 г. в г. Самборе по подозр. в шпион. Зарегистрир. 17.05.1915 г. в Петр. Охр. Отд. (№207. Альбом лиц, зарегистрированных жандармской, сыскной и общей полицией по подозрению в шпионаже. Регистрационное бюро Департамента полиции. Россия. Петроград, 1915.)
"Соловецкие острова стали перекрестом судеб огромного количества людей. Принесли страдания, надежды, неминуемую смерть, отблеск тщеславий одних, тихий вздох других. Весь этот мир является результатом естественности, человеческой воли и ряда случайностей. Так было и в жизни человека, которого мы можем смело отнести к людям гигантского таланта и труда, жизнь и судьба которых полны поворотов, трудностей, неясностей и противоречий". (Любомир Гузи. Узник Соловецких островов Владимир Кривош-Неманич. Кафедра русистики, ФФ ПУ Прешов. Словакия. Специально для "СоловкиЭнциклопедия". 15.11.2005)
"Мы хотим рассказать о судьбе человека, который всю свою жизнь посвятил интеллектуальной работе. Знание нескольких десятков языков, стенографических систем, крипторафии и прочих смежных дисциплин позволило ему работать в высших эшелонах государственной власти.
Словак Владимир Иванович Кривош родился в 1865 году в многонациональной Австро-венгерской монархии. Многие считали его немцем, венгром или сербом, так как у него были сербские предки. Деревни Вырбицки Хнушчак, в которой он родился, уже нет на карте. Ее поглотил город в Липтове, историко-этнографическом регионе сегодняшней Словакии. Тогда эту северную часть монархии называли "фельвидэк", что значит "верхняя земля".
Тогда никто бы и не подумал, что жребий, брошенный судьбой, приведет сельского мальчика на службу к царю самой большой империи в мире. Ребенком, сидя на зеленых холмах родной деревни и рассматривая рабочих, строящих железную дорогу, он понимал, что уедет в далекие края, и что первый поезд, прошедший по этим рельсам, увезет его на край света. Его родители были мелкими предпринимателями, которым хватало средств, чтобы только одного из сыновей семейства послать на учебу. Выбор пал на талантливого Владимира.
Уже в детском возрасте была видна одаренность мальчика. Он любил математику, классические и иностранные языки, в гимназии занялся очень современной по тем временам дисуиплиной - стенографией. Он совершенствует венгерский, немецкий, латинский, греческий и родной словацкий языки в немецко-словацко-венгерской гимназии в Спишской Новой Вси (тогда город Игло). Стенографией занимается в чешском Пржерове. Учится в итальянско-хорватской гимназии в Фиюме (Рийека), которая давала ему реальные шансы стать дипломатом. Не будучи по происхождению дворянином, он поступил в Королевскую Ориентальную Академию.
Уже тогда он владел французским, немецким, венгерским, итальянским, чешским, словацким и хорватским языками. В Академии изучил английский, сербский, турецкий, арабский и новогреческий языки. Был влюблен в персидский язык.
Но не только одна учеба интересовала талантливого парня. Жизнь в столице предлагала много опасных развлечений: иногда после песен приходилось вынимать из ножен саблю – символ принадлежности к престижной Академии. Такое поведение, славянское происхождение и пониженный интерес к школьным обязанностям привели к тому, что он покинул Академию.
Уход из Академии стал семейной и личной трагедией. Родные хотели, чтобы он вернулся домой - образование гарантировало ему выбор любой профессии. Мать предлагала стать нотариусом. Но об этом не могло быть и речи, так как юноша привык к свободе, движению и познанию.
Атмосфера Вены сыграла свою роль: Владимир видел национальную, экономическую и политическую проблемы дряхлой монархии. Славянское происхождение сближало наблюдательного студента с всеславянской идеей и великим "дубом славянским" - Россией.
Некоторое время спустя Кривош получает рекомендательное письмо от словацкого "барда славянства" писателя Светозара Гурбана Ваянского, которое тот написал своему другу славянофилу и слависту С.В. Ламанскому, проживавшему в Санкт-Петербурге. В русской столице Владимиру было трудно – проблема с нострификацией австро-венгерских документов (процедура проверки соответствия диплома российским стандартам высшего образования. Прим. Ред.) связывали его по рукам и ногам. Владимир решился на очень смелый поступок - добился аудиенции у самого ректора университета. По-русски он изъяснялся плохо. К тому же ректор принял его за немца. Владимир дерзко ответил, что он славянин и попросил ректора выбрать для беседы один из восьми европейских языков, которыми он владеет. Это произвело на ректора сильное впечатление и после разговора Кривош был зачислен в Петербургский университет. В 1886 году он становится слушателем факультета восточных языков. Он изучал право, статистику, вернулся к арабистике, персидскому и турецкому языкам, стенографирует на пяти языках. Несколько месяцев спустя, догоняет своих однокурсников и чувствуется себя полноценным студентом университета.
В 1888 году получает российское гражданство. Следующие два года в жизни Кривоша неясные. Возможно он учился в Сорбонне. Некоторые источники говорят о том, что именно там он получил диплом. После окончания университета он был очень образованным человеком. Владел пятнадцатью языками, стенографировал на многих из них, написал диссертацию по арабской литературе, занимался персидским языком. Аозможно служил переводчиком в Адмиралействе. Владимир не потерял связи с домом - пишет статьи по лингвистике в словацкую Народную газету. Он занимался языками почти до самой смерти - владел 40 языками.
Его интересы были необъятными. Наряду с изучением языков он продолжал заниматься стенографией и криптографией. Изучил все известные системы письма – иероглифы, майское письмо, иератические, армянское, грузинское, еврейское и финикийское… С такими знаниями он стал государственным цензором газет и журналов, которые поступали в империю. В 1893 г. опубликовал учебник стенографии по системе Гадельсберга, а в 1895 - собственный самоучитель стенографии. Работает профессором стенографии, посещает Тифлис для изучения грузинского языка и дешифровки документов, захваченных у азиатских народов. Получает орден Александра Невского. Его продвигают по службе – Кривош становится Главным цензором газет и журналов Российской империи. Приобретает новое жилье, новое жалование и становится богатым человеком. Он помогает молодому студенту Душану Маковицкому, который позже станет личным врачем Льва Тостого. Сначала Кривошу нравятся идеи Толстого, он посещает великого писателя, но постепенно расходится с ним по вопросам "непротивления злу насилием". Пишет сатирическую драму "Толстоец" (Tolstojovec), в которой оспаривает слепую преданность Толстому некоторых словаков (например, А. Шкарвана). Летом 1897 года Кривош уезжает вместе с выдающимся русским ученым-египтологом Голенищевым в Национальный музей (Лондон) для разгадки иероглифов. Здесь ученый случайно знакомится с русским социалистом Чертковым и, хотя и не разделяет подобного рода взгляды, попадает под прицел царской Охранки. После возвращения из Лондона получает высокую государственную награду. В 1901 году он женится на Антонине Якшинской. В 1906 году получает задание сформировать парламентарную стенографическую канцелярию, председателем которой он остается до 1913 года.
Разумеется, что быстрое продвижение В.Кривоша по службе и государственные награды были связаны с особой деятельностью, о которой вслух не принято говорить. Уже в 1898 году он получил первый чин коллежского регистратора и был послан в Париж для изучения иностранного опыта в делах перлюстрации (тайное вскрытие почты). Какими именно знаниями он обогатился тогда за границей, доподлинно неизвестно, но за следующие пять лет своего служения России он добавил русской науке перлюстрации многие открытия. За самое "незначительное" из них (новый способ вскрытия писем, не оставлявший ни малейших следов вскрытия даже для опытного перлюстратора) получил орден Св. Владимира 4-й степени из рук Петра Столыпина. Кривош стал одним из виднейших специалистов в этой области, и потому постоянно приглашался для ведения заседаний самых разных государственных комиссий различного уровня секретности. С декабря 1904 года по август 1906-го он состоял при секретном отделении Департамента полиции в качестве переводчика-дешифровщика, а после этого пять лет работал в "Особом делопроизводстве Морского Генерального Штаба для заведования агентурой". Царское правительство использовало его талант в разных областях.
"Во время русско-японской войны шел очень оживленный обмен шифрованными сообщениями между Японией с одной стороны и Англией и Германией с другой. При этом использовался код, который был составлен на английском языке и имел пять различных ключей. Одному из крупнейших специалистов дешифровальной службы царской России В. И. Кривошу-Неманичу удалось раскрыть три ключа, с помощью которых "разбиралось" большинство перехватываемых телеграмм.
Российское Министерство иностранных дел командировало Кривоша-Неманича в Париж для совместной работы с французами. Французы приняли российского криптографа как своего человека. Они ввели его в святая святых своей секретной службы – в Surete generale. Там он проработал около десяти дней, пока не была раскрыта пятая составляющая японского кода. Кроме того, Кривошу-Неманичу удалось подробно ознакомится с работой французской криптографической службой. Оказалось, что парижский "черный кабинет" был устроен аналогично петербургскому. Почти все коды французы добывали агентурным путем. Так, они активно использовали подкупленных служащих иностранных посольств для добывания криптоматериалов (включая порванные черновики секретных телеграмм, отправляемых в зашифрованном виде из этих посольств). Имелись у них и все русские коды, что не скрыли от Кривоша-Неманича. Однако он с удовольствием заметил, что один очень простой способ пользования кодом, изобретенный им самим и сообщенный министру, в Париже известен не был.
Интересно отметить следующий факт. По сообщению Кривоша-Неманича, все работники криптографической службы Франции (включая технический персонал: секретарей, машинисток, посыльных и т. д.) должны были быть заинтересованными в своей работе и бояться ее потерять.
Кривош-Неманич стал первым русским криптографом, подробно познакомившимся с работой дешифровальной службы Франции того времени. Полученные полезные сведения были использованы русскими криптографами в практической деятельности. После революции Кривош-Неманич сотрудничал с советской криптографической службой, передавая свой опыт молодым специалистам." (Ю.Гольев, Д.Ларин и др. Криптографическая деятельность России накануне и в период русско-японской войны. Онлайн-журнал "Агентура" в рамках совместного проекта с журналом "Защита информации. Инсайд". 01.03.2005)
В июле 1904 года в составе Особого отдела Департамента полиции, в котором сосредоточились все дела о государственных преступлениях, было создано сверхсекретное "Особое отделение по розыску о международном шпионстве". Так как Кривош был хорошо знаком и с криптографией, он был приглашен в это отделение в качестве переводчика-дешифровщика.
С этого момента окружающим бросается в глаза его явная склонность к "разгульной" жизни. Желание пожить на широкую ногу не относится к значительным порокам, но если такую жизнь начинает вести лицо, причастное к высшим государственным тайнам, то это по меньшей мере выглядит подозрительно. Он приобрел машину, что в то время было делом неординарным. "Мальчик из Липтова" на дорогой машине по царскому Петербургу. Его называют жуликом, но продолжают считаться с его таланом и способностями. Наконец свершилось – его разжаловали. Как свидетельствуют русские источники того времени ...не прошло и нескольких недель с момента его разжалования, как он обратился к царю с планом бесперебойной доставки государю перлюстрированных материалов "выдающегося государственного значения и интереса". Проект получил ход и 01.01.1912 года, "изгнанник" получил специально для него созданную должность помощника заведующего Собственной его Императорского величества библиотеки, в которой хранились все секретные издания. Именно под прикрытием этой самой библиотеки Кривош принялся создавать новую сверхсекретную службу. Он принимал самое активное участие в работе "шифровального департамента" министерства иностранных дел и уже вскоре руководил целой армией сотрудников, занимавшихся разбором копий шифротелеграмм, вскрытых на Главном телеграфе столицы - это были донесения дипломатов своему руководству, в том числе из Москвы, Варшавы, Киева, Одессы и других городов, где размещались иностранные консульства.
Весной 1912 года Кривош принимает непосредственное участие в делах Государственного совета и получает чин статского советника. С того времени дальнейшая его карьера, как бы могло казаться, была вне всякой опасности. Может так оно и было бы, но появились новые соблазны ввиду грянувшей в скором времени Первой мировой войны. В то время Кривош поступил в разведотдел штаба Восьмой армии генерала Брусилова, действовавшей в Галиции против Австро-Венгрии. Кривош становится начальником боеспособной агентурной сети, созданной им с помощью своих бывших сослуживцев по цензуре В.Пирогова и Г.Шнапцева. Но вскоре в Самборе, городе расположенном на занятой действующей русской армией территории Галиции, Кривошу, занимавшему официальную должность переводчика при штабе армии было предъявлено обвинение "по подозрению в военном шпионстве". Это произошло 06.04.1915 г. Он был отправлен в Иркутск. Но там он не бездельничает и за более чем полтора года собирает материалы об Иркутске и его окресностьях. Его коллекции и научная деятельность позже станет основой нового Иркутского университета!
После Февральской революции 1917 года возвращается в Петербург, полный надежд на реабилитацию, денежное вознаграждение и очищение имени. Но в Петербурге его встречает совсем другая обстановка. Вспыхнула новая революция и Кривош, как жертва "царского произвола" попадает неведомыми путями к Владимиру Ленину. В те дни В. Ульянов (Ленин) не имел человека, который бы был в состоянии написать дипломатическую ноту о прекращении боев на фронтах. На безупречных английском и французском языках это послание сочиняет Владимир Кривош, а примечания делает сам Ленин. Ленин собственно и отдал приказ зачислить этого человека в состав нового наркомата иностранных дел. Там Кривошу пришлось работать с Львом Троцким, речи которого ему надлежало переводить.
Но прошлое Владимир Кривоша не могло ускользнуть от пристального взгляда железного Феликса (Дзержинского).
Его арестуют, потому что он своим прошлым дискредитирует советскую власть. Обвиняют его и во взяточничестве. Но и Советы не могут себе позволить расстрелять лучшего специалиста того времени. Происходит то, что иногда происходит во время переворотов: через полтора месяца тюремные нары были заменены Кривошу местом переводчика Военного контроля - так тогда называлась большевистская разведка и контрразведка под управлением бывшего царского генерала М.Бонч-Бруевича. В марте 1919 года он - особо секретный сотрудник разведотдела штаба Западного фронта, в июле того же года - переводчик-дешифровальщик Особого отдела ВЧК, а через год он уже заведует отделом проверки документов в ВЧК. Непосредственный начальник Кривоша в те годы - печально известный Генрих Ягода.
Наш герой стал никем иным, как чекистом!
Расчитывать на научную работу здесь совершенно невозможно, не только на серьезную, но даже на какую-нибудь.
Проф. Павел Флоренский. В письме к О.Флоренской. Соловки. 13.10.1934
Но революционная неразбериха и Советская власть действуют: новое обвинение гласит: "…взяточничество от дворян "за пропуск за границу". В то время и сам Кривош рассчитывает уехать в новое Чехословацкое государство, он же словак. Но эту мысль при своем положении быстро оставляет: новое обвинение грозит ему расстрелом. И снова его спасает квалификация - он поступает в Спецотдел, где привлекается к разработке сложнейших шифров и их дешифровке.
Дальнейший жизненный путь этого человека напоминает шутку потерявшего всякую объективность биографа-графомана: через семь месяцев Кривош снова был арестован "за принятие мер к выезду из страны" и снова был приговорен к расстрелу, но был помилован. В мае 1922-го - очередное освобождение и очередное назначение в контрразведку. Год спустя опять арест "за несанкционированные контакты с представителями чехословацкой миссии" и приговор к 10-летнему заключению в концлагерь. В тюрьме ожидает то расстрела, то ссылки в лагерь. Кривош временно теряет зрение, но когда оно возвращается с радостью читает тюремную библиотеку и занимается переводами.
Глубокоуважаемая Екатерина Павловна!
Только что я получил от Вас посылку от 25 февраля 1924 г. и спешу принести Вам свою глубокую душевную благодарность. Посылка эта была для меня совершенной неожиданностью, поэтому она была тем приятней, не говоря уж о том, как она пришлась кстати, как все ее содержимое мне пригодилось!
Я не знаю, кому я обязан сообщением Вам моего адреса и посылаю и ему свое искреннее спасибо. Я теперь, благодаря Вам, обеспечен теплым бельем и не боюсь здешних морозов и постоянных ветров, которые здесь продержатся еще месяца два с половиной.
Я не знаю, смею ли я еще рассчитывать на Вашу помощь, но если да, то на всякий случай разрешите сообщить Вам свою нужду. Мне крайне необходимы самые простые дешевые брюки (или галифе или рейтузы) так как моя единственная пара вся в заплатах и разваливается совсем. Вторая моя нужда: кальсоны. К несчастью я большого роста и значительной толщины. Очень вам благодарен и за сахар, масло, сало. Круп мне хватает тех, что получаю в виде пайка.
Будучи гражданином Чехо-Словацкой Республики, где у меня брат, у которого бы я мог дожить свой век (мне седьмой десяток лет), моя мечта чтобы меня обменяли на арестованного там и дали возможность уехать на родину. Может быть, Красный Крест сумеет оказать мне в этом помощь? Я осужден Коллегией ОГПУ на 10 лет по ст. 66 несмотря на то, что я шпионом никогда не был и, конечно, не буду. Я был 30 лет профессором в Петрограде, беспартийный, служил в Государственном совете, а последнее время - в Наркомате иностранных дел в Москве. Еще раз благодарен за все.
С совершенным почтением
Владимир Иванович Кривош-Неманич. 12 марта 1924 г.
Неутомительный дух гения продолжает метаться в поисках судьбы: ему дозволили выбрать себе лагерь - предпочитает Соловки. Главным образом потому, что первую волну заключенных составляли преимущественно интеллектуалы бывшего режима – священники, учителя и... его давний друг архиепископ московский. Приблизительно шесть лет живет "проминентным" заключенным в лагере. Его страсть к познанию не гаснет даже в таких условьях. На Соловках Кривош выбирает псевдоним "Тот, у которого ничего нет", что по-словацки звучит как "Нема нич". Кривош–Неманич работает ботаником, зоологом, орнитологом, переводчиком (переводит с сорока языков, например с китайского перевел на сорок языков пьесу "Булавка"), учит семьи надзирателей иностранным языкам, основывает оркестр, становится председателем научной комиссии по фауне и флоре Севера России, из которой позднее вырастет Музей Севера в Архангельске. М.Смирнова в статье "Формы гражданской активности в рамках краеведческой работы. Соловецкое общество краеведения и его деятельность" пишет: "Начиналась краеведческая деятельность на Соловках чуть ранее. Прообразом будущего общества стала Комиссия по изучению флоры и фауны на Соловецких островах, которая была создана 13.03.1924 г. при Соловецком отделении Всероссийского производственного союза охотников. Уже в июне были организованы первые поездки на Большую и Малую Муксалму, в составе экспедиции были заключенные - ботаник (?) В.Кривош-Неманич, зоолог К.Чуднов и геолог А. Глаголев. Они собирали образцы горных пород (возможно это оговорка, так как на Соловках практически нет пород, поскольку архипелаг сформирован в результате движения ледника и ветровой эрозии. Прим. Ред.), растения, мелких животных. Все это стало основой будущих научных коллекций". Позже Кривош переходит на маяк в Белое море (возможно имеется ввиду маяк на горе Секирная. Прим.Ред.).
Все выглядит почти невероятно. В своих воспоминаниях Кривош-Неманич говорит о том, что природа Севера помогла ему вылечить недуги, которые преследовали его в Петербурге. Обстановку в лагере он никогда не идеализировал. На свободу Кривош-Неманич выходит в 1928 году. Дома его ожидает жена, которая не отказалась от мужа даже во время преследований. До 1936 года удивительный знаток – "полиистор" работает в Министерстве иностранных дел, но вернуться на словацкую родину он уже никогда не сможет. Во время войны Владимир Кривош живет в эвакуации в Уфе, где преподает языки семьям чекистов.
Умер гениальный словак-соловчанин 04.08.1942 года. Хоронил его сын и на могилу ученого легли цветы от чекистов, которых он обучал иностранным языкам. Через несколько лет его останки были перемещены в братскую могилу, следы которой затерялись.
Никто не знает, где похоронен этот гениальный человек".
(Любомир Гузи. Узник Соловецких островов Владимир Кривош-Неманич. Кафедра русистики. Философский ф-тет Прешовского Университета, Прешов. Словакия. Специально для "СоловкиЭнциклопедия". 15.11.2005)
• Владимир Кривош-Неманич. Весенний бюллетень 1926 года. "Журнал "Соловецкие острова", №7, 1926.
• Жизнь и смерть ученых в Соловецком концентрационном лагере
Поделиться в социальных сетях