Пасха на Соловках

Пасха на Соловках в 2005 году

В течение Светлой Седмицы, первой недели после Пасхи, богослужение на Соловках будет совершаться во всех восстановленных храмах обители: в Филипповской, Никольской, Успенской, Благовещенской церквях и Спасо-Преображенском Соборе...

Как сообщает отдел информации и связей с общественностью Соловецкого музея-заповедника, на первой неделе после Пасхи каждая Литургия заканчивается крестным ходом. Насельники монастыря и прихожане поселка Соловецкий обходят монастырские стены торжественным шествием, во время которого совершаются пасхальные молитвы, а священнослужители окропляют всех святой водой. Возглавляет пасхальное шествие иеромонах, в руках у которого поднос с артосом - хлебом, освящаемым в первый день Пасхи. В субботу Светлой Недели артос раздается всем желающим.

Вечерние службы Светлой Седмицы отличаются от всех других служб года. Начинается служба в Филипповском храме. Затем, во время пения пасхального канона, участники богослужения обходят все храмы с крестным ходом. Начинается обход с главного храма обители - Спасо-Преображенского Собора, затем по галерее шествие идет в Никольский храм. Дальше - в трапезный комплекс, где располагается теплая зимняя Успенская церковь. Затем по центральному двору кремля процессия направляется в надвратную Благовещенскую церковь - именно там сейчас покоятся мощи основателей обители преподобных Зосимы, Савватия и Германа. В каждом храме происходит небольшая остановка, священномонахи приветствуют всех собравшихся для общей молитвы пасхальными возгласами. Потом все возвращаются в Филипповский храм, в котором в настоящее время происходят большинство воскресных служб обители.

Еще в течение 40 дней - до праздника Вознесения - на Соловках будет слышно пасхальное приветствие: "Христос воскресе!". (Пресс-служба Архангельской епархии. Пасха на Соловках. ИА "Двина-информ", 05.05.2005)

...эта пасхальная заутреня была единственной, отслуженной на Соловецкой каторге

Из рассказа о единственной разрешенной на Соловках заутрене в ветхой кладбищенской церкви.

Владыка Иларион (Троицкий) добился разрешения на службу для всех заключенных, а не только для церковников. Уговорил начальника лагеря дать на эту ночь древние хоругви, кресты и чаши из музея, но об облачении забыл. Идти и просить второй раз было уже невозможно. Но мы не пали духом. В музей был срочно вызван знаменитый взломщик, наш друг Володя Бедрут. Неистощимый в словесных фельетонах Глубоковский отвлекал ими директора музея Ваську Иванова в дальней комнате, а в это время Бедрут оперировал с отмычками, добывая из сундуков и витрин древние драгоценные облачения, среди них - епитрахиль митр. Филиппа Колычева. Утром все было тем же порядком возвращено на место.

Эта заутреня неповторима. Десятки епископов возглавляли крестный ход. Невиданными цветами Св. Ночи горели древние светильники, и в их сиянии блистали стяги с ликом Спасителя и Пречистой Его Матери.

Благовеста не было: последний колокол, уцелевший от разорения монастыря в 1921 г., был снят в 1923 г. Но задолго до полуночи вдоль сложенной из непомерных валунов кремлевской стены, мимо суровых заснеженных башен потянулись к ветхой кладбищенской церкви нескончаемые вереницы серых теней. Попасть в самую церковь удалось немногим. Она не смогла вместить даже духовенство. Ведь его томилось тогда в заключении свыше 500 человек.

Из широко распахнутых врат ветхой церкви, сверкая многоцветными огнями, выступил небывалый крестный ход. Семнадцать епископов в облачениях, окруженных светильниками и факелами, более 200 иереев и столько же монахов, а далее нескончаемые волны тех, чьи сердца и помыслы неслись ко Христу Спасителю в эту дивную, незабываемую ночь. Торжественно выплыли из дверей храма блистающие хоругви, сотворенные еще мастерами Великого Новгорода, загорелись пышным многоцветьем факелы-светильники - подарок венецианского дожа далекому монастырю, зацвели освобожденные из плена священные ризы и пелены, вышитые тонкими пальцами московских великих княжон.

- Христос Воскресе!

Немногие услышали прозвучавшие в церкви слова Благой Вести, но все почувствовали их сердцами, и гулкой волной пронеслось по снежному безмолвию: "Воистину Воскресе!" - прозвучало под торжественным огнистым куполом увенчанного сполохом неба.

Крестным знамением осенили себя обреченные смерти в глухой тьме изолятора. Распухшие, побелевшие губы цинготных, кровоточа, прошептали слова обетованной Вечной Жизни. С победным ликующим пением о попранной, побежденной смерти шли те, кому она грозила ежечасно, ежеминутно... Пели все. Ликующий хор "сущих во гробех" славил и утверждал свое грядущее неизбежное, непреодолимое силами зла Воскресение... И рушились стены тюрьмы, воздвигнутой обагренными кровью руками. Кровь, пролитая во имя Любви, дарует жизнь вечную и радостную. Путь тело томится в плену - Дух свободен и вечен. Нет в мире силы, властной к угашению Его. Духа не заковать, воскреснет он в вечной жизни Добра и Света!

"Христос Воскресе из мертвых... - пели все: и старый, еле передвигающий ногами генерал, и гигант-белорус, и те, кто забыл слова молитвы, и те, кто, может быть, поносил их... Великой силой вечной неугасимой Истины звучали они в эту ночь. - ...И сущим во гробех живот даровав!" Радость надежды вливалась в их истомленные сердца. Не вечны, а временны страдания и плен. Бесконечна жизнь Светлого Духа Христова. Умрем мы, но возродимся. Рухнули стены, разделявшие в прошлом петербургского сановника и калужского мужика, князя-рюриковича и Ивана Безродного. В перетлевшем пепле человеческой суетности, лжи и слепоты вспыхнули искры Вечного и Пресветлого. Христос Воскресе! Эта заутреня была единственной, отслуженной на Соловецкой каторге. (Ширяев Борис. Пасхальная заутреня. Неугасимая лампада. Цит. по Сретение - православное приложение газеты "Карелия". N7-90, 04.2001)