Урок ГУЛАГа: когда работа — волк...

Перевоспитывать нетрудовые социальные элементы – это в какой-то степени равноценно тому, что приучать обезьян к нормам человеческого общежития. Кого-то, может, и удастся, но в целом затея, близкая к безнадежной. А для успеха безнадежного дела лучше всего воспользоваться местом с похожими традициями, местом, где и в царские времена перевоспитывали известных и не очень личностей, где налажен уклад выживания большого количества людей с производственным комплексом, готовыми помещениями, традициями.

Начало обнадеживало

Идея основать Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН) родилась в процессе борьбы с остатками Белой армии. Концентрационные лагеря, действующие к тому времени в Холмогорах, Пертоминске, где содержались бывшие белогвардейцы, надо было как-то вводить в систему правильного государственного управления.

Перспектива открылась после обследования Соловков в апреле-мае 1920 года комиссией Михаила Кедрова. Братия открыто сотрудничала с Белой армией, комиссия нашла много оружия, на территории монастыря обучали военному делу.

Повод для кровавой расправы имелся по тем временам более чем убедительный. Однако новых хозяев Северной области больше интересовали сокровища Соловецкой ризницы, а также возможность задействовать монастырь для исправительных работ.

Живописав преступления монахов, известный архангельский журналист Иван Боговой несколько неожиданно резюмирует так: «В ближайшем будущем предполагается организовать в Соловках трудовой лагерь. Условия для этого очень благоприятны: суровая природная обстановка, трудовой режим, борьба с природой будет хорошей школой для всяких порочных элементов».

Сегодня среди архангельского духовенства бытует критическое отношение к революционеру Михаилу Кедрову, возглавлявшему ту комиссию. Часто именуют палачом, требуя переименования улицы, названной в его честь. Однако не будем забывать – в далеком 1920-м году Кедров, имея все возможности и основания расправиться с монахами соловецкой обители по законам военного времени, делать этого не стал. Впрочем, едва ли это было простое благодушие: революционный начальник проявил вполне адекватный революционный прагматизм.

Грабь подаренное…

В начале 20-х годов Соловки еще были полны сокровищами, их надо было найти и должным образом оприходовать. И хотя интервентам большевики пытались приписать хищнический вывоз всего ценного, факты свидетельствуют об обратном – содержащий огромные богатства старейший монастырь Русского Севера англичане не тронули. В разграблении национальной святыни винить следует самих себя.

Вывозить ценности с архипелага начали еще в 1854 году, когда монастырю угрожал английский военный флот. Тогда в Казанскую духовную академию эвакуировали наиболее ценную часть Соловецкой библиотеки — 1513 рукописных и 83 печатных трудов. Впоследствии небольшая часть рукописного собрания — 27 единиц — монастырю была возвращена, а почти все оставшиеся уже в советское время перевезли в ленинградскую библиотеку им. М. Е. Салтыкова-Щедрина.

После революции самые древние 40 рукописей соловецкого книжного собрания успели вывезти в Петроград, в библиотеку Академии наук, а остальное погибло в результате страшного пожара в мае 1923 года, полностью уничтожившем архив и библиотеку. Тогда огнем уничтожило, по-видимому, от четырех до семи тысяч книг, в том числе ценнейшее собрание старопечатных книг и, вероятно, коллекцию рукописей.

Не пострадали лишь книги, хранившиеся в ризнице. В 1939 году после ликвидации Соловецкой тюрьмы их перевезли на хранение в Государственный исторический музей и Музей истории религии и атеизма в Ленинграде.

Но берегли в ризнице, конечно же, не только книги. Здесь хранилось немало литых золотых и серебряных крестов, позолоченные потиры, кадила, чаши, кубки, ковши, драгоценные ковчеги, оклады Евангелий и икон. Цари, патриархи, вельможи, князья щедро жаловали монахам деньги и вещи. Среди исторических и художественных ценностей — сабля князя Дмитрия Пожарского и палаш в серебряной оправе, принадлежавший князю М. В. Скопину-Шуйскому, дорогое Евангелие в серебряном окладе, дар монастырю его бывшего узника последнего гетмана Украины Петра Ивановича Кальнишевского.

Петр Иванович помогал Екатерине воевать с Турцией, а после окончания войны в 1776 году его «отблагодарили» — Запорожскую сечь упразднили, а гетмана сначала хотели казнить, но потом сослали на Соловки. Здесь 85-летний казак провел в заточении еще четверть века, был освобожден и подарил в знак благодарности монастырю дорогое, с ценою оклада свыше 1200 рублей, Евангелие.

Хранилась в ризнице и уникальная резная ажурная костяная кружка, выполненная в 1774 году холмогорским косторезом Осипом Дудиным. Более 500 документов, связанных с историей монастыря: грамоты царей и патриархов, адресованные Соловецкому монастырю, вкладные грамоты Марфы Борецкой, грамота на вечное владение Соловецкими островами, данная монастырю Новгородским архиепископом Ионою и боярами, четыре письма митрополита Филиппа – все эти бесценные документы содержались в ризнице.

В финале — СТОН

Об иллюзиях и преступлениях того далекого времени повествует прекрасно оборудованный музей ГУЛАГа, расположенный в южной оконечности поселения. После закрытия Соловецкого монастыря его ценности вывозились в течение нескольких лет разными комиссиями, счет ценностям шел на сотни. Изымали драгоценные предметы в разгар кампании борьбы с голодом в Поволжье.

Вот так, под сурдинку экспроприации накопленного поколениями монахов сокровищ и возникал СЛОН, позднее, уже в разгар Большого террора 1937 года, переименованный в тюрьму особого назначения — СТОН. Неудивительно, что к тому времени идея перевоспитания трудом успела окончательно поблекнуть. СТОН вошел в историю Соловков массовым расстрелом заключенных в урочище Сандормох. 1111 человек по совершенно надуманным обвинениям были вывезены на материк и расстреляны, музей в экспозиции представляет документы, свидетельствующие об этом преступлении.

Марксизм – это не Сушило

Мне довелось проводить экскурсии как с российскими, так и с иностранными туристами. Для всех тема сталинских лагерей на архипелаге была актуальной – прежде всего, с точки зрения ее совместимости со святыми местами. Как могли случиться столь чудовищные преступления здесь, на святой намоленной земле?

Постепенно формировалась и оттачивалась аргументация того, почему здесь отсутствует противоречие – экзальтированно-преувеличенное представление о роли труда для нового советского человека нивелировало, сводило на нет принципиальное, качественное отличие монаха, добровольно ищущего искупления, и заключенного, принудительно направленного для искупления мнимых политических грехов.

При этом сами охранители, сначала погрязавшие в зверствах, также порой занимали впоследствии место узников. Тем самым подневольному труду придавалась видимость искупительной жертвы.

Но при всех свинцовых мерзостях СЛОНа и СТОНа принципиально неверно ставить знак равенства между ними и нацистскими лагерями смерти. Расчетливое, методичное согласно науке уничтожение нельзя сопоставлять с декларациями о перевоспитании, пусть даже они, как и идея коммунизма, оказывались недостижимы.

Рациональное объяснение трагедии, произошедшей на Соловках в ХХ веке, может быть только одно – исторически архипелаг являлся полигоном самых разных инноваций для всей российской земли. Здесь строились передовые для своего времени технические сооружения во многом благодаря высоким с точки зрения этики монастырским уставам. Так, впервые на русской земле зерно начали перед помолом просушивать в специальных помещениях (Сушило) именно здесь. Так что нет ничего удивительного в том, что Соловки стали основным местом испытания передовой, как тогда многим казалось, социальной теории. Отрицательный результат, как известно, это тоже результат. Трансформация монастыря в особый лагерь привела к тому, что в стенах обители зазвучали женские голоса, хотя судьба многих узниц, конечно, сложилась трагически.

До революции даже ночевать на территории Большого Соловецкого острова женщины не имели возможности – путешественниц отправляли в гостиницу на остров Бабья луда. Тем самым и сложилась окончательно гармония нынешнего пестрого уклада жизни.

Соловецкая гармония

Вероятно, главная особенность беломорского архипелага, то, ради чего сюда приезжают и остаются на какое-то время многие люди, – это поразительное единение человека с природой. В монастырских стенах поселилась и живет лисичка, по улицам поселка разгуливают коровы и козы, а роль маленьких арктических куриц взяли на себя чайки.

Они стали какой-то неотъемлемой частью монастырского ансамбля и согласно преданиям отважно защищали обитель во время ее бомбардировки англичанами. Озера полны рыбой, по рассказам, осенью жители поселка устраивают охоту на камбалу – выходят подобно первобытным добытчикам с пиками на морское побережье. Но хищнический лов на большую продажу за пределы острова даже теоретически невозможен – статус природоохранного заказника умеряет нездоровые амбиции.

Вполне возможно, что дело Савватия, то есть изначальная идеология новой обители на берегах Белого моря, включала в себя великое преображение отношения человека и природы, их гуманизацию, взаимопроникновение этих миров.

Едва ли Савватий имел в планах обустройство штатного монастыря. Соловецкое дело, таким образом, в значительной степени близко глубинным идеалам «зеленого» движения наших дней, идее устойчивого развития. Творческое развитие социума и индивида посредством ненасильственного общения с природной средой – таким был, таким и остается идеал Соловков.

Хищнические практики не приживаются на архипелаге. Скорее даже так – если вдруг они каким-то образом находят здесь применение, то сразу же выявляется их бессмысленность, безрассудство замысла. Так, во времена ГУЛАГа производство кирпича увеличили в разы, начали поставлять на материк – в итоге быстро закончилась глина, все закончилось крахом.

Механизм такого единения, гармонии – большая загадка. Возможно, он зависит от соблюдения норм общежития, правильного общения с другими людьми.

Паломники, прибывающие на архипелаг, да и мы, экскурсоводы, жили в какой-то степени подобно монахам в кельях, разве что теснее.

Необходимость содержать в чистоте места общего пользования, поддерживать порядок в комнатах и при этом оставаться в нормальном или даже приподнятом настроении – все это определенным образом тренирует человеческую психику. При этом Соловки – то место, где возможно самое глубокое и, можно даже сказать, самое интимное уединение. Здесь почти всем путникам снятся вещие сны, которые требуется осмыслить, возникает необходимость в чем-то покаяться, о чем-то попросить. Вот почему Соловки – это место сборки души человеческой, причем не обязательно людей русских. Сюда все чаще приезжают иностранцы, это место становится своего рода порталом России во внешний мир.

Нашумевшая в СМИ тема – ход реставрационных работ в монастыре, выявленные при этом злоупотребления — меня, видевшего состояние монастыря в 80-м году, волновала и интересовала как-то не очень. Работа с ансамблем проделана колоссальная, а сам принцип комплексной реставрации, когда исторические фрагменты воссоздаются с учетом ранее осуществлявшихся переделок, вызывает восхищение. Вездесущая коррупция, проблемы с 44-ФЗ – это же не только Соловки, это беда всех регионов России. Многочисленные молодые и не очень Седовы российского бизнеса постоянно становятся штурманами финансовых бурь и потрясений – что здесь удивительного?

Во время экскурсии один пожилой мужчина неожиданно задал простой вопрос: «Реставрация – это заслуга Путина, она при нем проходила»? Ответ мог быть только один – да, при нем.

Можно как угодно относиться к Владимиру Владимировичу, но реставрация, возможно, главной духовной сокровищницы России – это его великая заслуга. А сегодня, когда проблемы призван решать Фонд по сохранению и развитию Соловецкого архипелага, должно все окончательно пойти на лад. Можно видеть в альтернативной истории Соловков несостоявшуюся реализацию специфики России — монастырской экономики, общинного уклада жизни, растоптанного сапогом вертикали власти. Но не видеть хорошего, светлого в том, что сделал тот или иной исторический деятель в рамках этой парадигмы, тоже невозможно.

Соловки были и остаются местом сборки русской земли. Энтузиасты из Москвы основали Морской музей, и при поддержке монастыря он развивается, наполнен замечательными выставками – в июле размещалась экспозиция, посвященная обычаям поморов. По словам руководства монастыря, в планах — восстановление традиционных производств. Будет воссоздаваться и сухой док, один из первых на Беломорье, – здесь ремонтировали и монастырский флот, и попавшие в бурю поморские посудины. Усилиями энтузиастов воссоздается и солеварение. Но, как представляется, главное предназначение монастыря и архипелага – быть центром русского мира, средоточием русской цивилизации, причем в новом, необычном, нетрадиционном измерении. И потому складывается впечатление, что, несмотря на превратности погоды, на Соловках не бывает недовольных – явным и скрытым обаянием этих мест проникаются все.

Статья Дитятева Григория "Урок ГУЛАГа: когда работа — волк..." была также опубликована газетой «Архангельск» (Архангельск. ИА "Двина29" www.dvina29.ru. 22.10.2019).