Будем ли мы помнить в будущем о Соловках? Про Соловки не знает никто

Чаплин Всеволод: "Что еще главное у нас было в церковной жизни за эти – визит Святейшего патриарха в Архангельскую епархию и на Соловки. На Соловках особые были два места, которые Святейший посетил, и которые сам он очень выделял, когда анализировал итоги визита. Первое – это Секирная гора, место, где на Соловках был штрафной изолятор и где мало кто выживал, потому что люди умирали сами, их привязывали к бревнам и сбрасывали вниз с очень высокого склона. Естественно, это была верная смерть. На Анзере была больничка тюремная, где не лечили, а морили голодом и холодом. Вот такие места чудовищных страданий. Кстати, там, на Соловках выяснилось, что дед Святейшего патриарха был не только в основном лагере, но и на Секирной горе, то есть выжил чудом. Потрясающие оба места. Абсолютная тишина, девственная природа, леса, не тревожимые абсолютно ничем, озерца виды. В частности, на Секирной горе стоит один храм, маленький скит, где живет один-два монаха, полное безмолвие, священное безмолвие. Наместник Троице-Сергеевой Лавры архиепископ Феогност, когда мы летели обратно из Архангельска, сказал, что здесь природа в ужасе застыла от того, что произошло. Некоторые сейчас говорят, что Соловки нужно превратить в развлекательно-туристскую рекреационную зону. Конечно, для церкви это все дикость, потому для нас это место должно оставаться местом молитвы и памяти. Но стоишь на этих горах, там никого почти нет, хотя какая-то приехала группа людей со Святейшим, но даже эта группа, довольно большая, с камерами, с сумками и так далее, не потревожила эту абсолютную, священную тишину. Вот Святейший как раз, стоя на этой Секирной горе, сказал очень важную вещь: «Соловки – это совершенно особое место и для нашего отечества и для всего мира». Вот в мире знают про Яд Вашем, про место памяти жертв геноцида армян, про Освенцим, про некоторые другие такого рода места. Про Соловки не знает никто. Изменится это или так и будем мы проходить мимо?

Быстрицкий Андрей: Я надеюсь, что изменится, потому что о таких вещах надо помнить и знать. И, кстати, говоря о том, что может считаться главным для людей, которые, предположим, в большей степени светские, я бы сказал, что дискуссия, которая сейчас развернулась в российском обществе о пакте Молотова-Риббентропа, она перекликается с тем, что вы говорите о Соловках. Это тоже вопрос, в котором надо разобраться... И второй вопрос, который тоже возникает: а каким образом мы собираемся сделать так, чтобы о Соловках, условно говоря, знали бы из будущего?.. Возьмем репрессии, которые осуществлялись в Соловках. Если мы просто скажем, что это было ужасно и чудовищно, мы будем правы. Но я не уверен, что сам по себе рефрен "ужасно и чудовищно"...

Чаплин Всеволод: Само по себе этого мало... Когда мы ездили по Соловкам, у многих возникал вопрос: откуда такая чудовищная жестокость со стороны людей, которые, между прочим, не были специально воспитаны, не были специально заточены на жестокость? Это не были профессиональные военные или профессиональные работники спецслужб¹. Я, когда был в светском музее, довольно жалкую имеющем экспозицию, мое внимание привлек стенд с тремя изображениями, фотографиями людей, которые возглавляли лагерь. Обычные люди, никакие не чудовища, никакие не карабасы-барабасы, такие советские чиновники с довольно пустыми взглядами, с бытовой ухмылочкой советского человека. Действительно, ты видишь, как совершенно заурядный человек получает неограниченную власть и, освобождаясь от некоторых моральных предписаний — чего тебе можно ради классового чувства, ради светлого будущего тебе — можно делать все. И очень быстро ты превращаешься в абсолютное чудовище, будучи никаким не зверем изначально.

Быстрицкий Андрей: Почему я и считаю, вопрос, который вы поставили по поводу того, будем ли мы помнить в будущем о Соловках, необычайно существенным по одной простой причине. Мы должны понять, как нам кодифицировать это знание, как нам его записать и как нам его транслировать другим, детям, последующим поколениям и так далее. Что мы, собственно, расскажем? Потому что знание, о котором мы говорим, оно должно быть гуманистичным в смысле людей, которые живут и будут жить, и нашего понимания истории." (Чаплин Всеволод, Быстрицкий Андрей. Если бы большинство людей было несчастными, общество вряд ли бы состоялось. Радио «Голос России». Москва. 28.08.2009)

Тут вмешался Слушатель: "Соловки – это очень хорошо. Но сегодня наших детей превращает в чудовищ грядущая ювенальная юстиция...". Вопрос подействовал на ведущих, как красная тряпка на быка - дискуссию свернули и больше к ней не возвращались. Мысль унеслась в бок от Соловков.

¹ Примечание редакции. Это ошибочное мнение: все те, кто совершал чудовищную жестокость на островах были так воспитаны. Они были военными - выходцами из ЧК/ОГПУ.