Книга 2. Служители веры на Соловках
Наказание за попрание идеалов монашества - трехдневный пожар 1923 года
"Нельзя продать дьяволу только часть души."
( Испанская пословица )
"Архимандрит Вениамин был убеждён, что трёхдневный пожар 1923 года оказался карой божьей за попрание братией обители идеалов монашества." (Ю. Бродский) "Нет никаких сомнений в том, что монастырь был подожжен самим же Александровским, дабы скрыть свои должностные преступления, подлоги в книгах и бесконтрольный грабеж." (А. Клингер)
Страшный пожар, а скорее, умышленный поджог в Казначейском корпусе с целью уничтожения отчётных финансовых документов, повредил большинство зданий внутри стен монастыря, или, как говорили в XX столетии, кремля. Чекисты хотели обвинить в поджоге монахов, одного из них Ногтев спешно убил, троих отправил в архангельское ГПУ, где иноки-арестанты признались начальнику секретно-оперативного отдела И.И. Зорину в пьянстве, в связях с женщинами и в других проступках. Однако они явно не имели отношения к возникновению пожара.
Виновных в поджоге выявить не удалось, но соловецкий архимандрит Вениамин, при котором случился пожар, знал точно, что бедствие, обрушившееся на обитель, есть наказание божье за дурное поведение монахов.
«Царица Небесная испепелила святыню свою за нечестие братии, ибо разделилась братия на два лагеря, враждующих между собой. Не было покоя в их душах, и менее всего думали они о своём душевном спасении. Повторился 1538 год, когда к старцу Леониду приходили в сонном видении преподобные Зосима и Савватий и сказали, что Господь ниспошлёт огонь, который попалит весь монастырь за нечестие его. И сгорел монастырь дотла за поругание святыни, нарушение обетов и попрание идеала монашества. Через 385 лет история повторилась вновь. За такие же грехи огнем спалило всю обитель. Пытался монах Гурий подобно своему предшественнику Леониду предупредить братию, но лишь посмеялась она над ним», — говорит преподобномученик Вениамин о связи апокалиптического пожара 1923 года с пожаром 1538-го, случившимся через век, после того как Герман поведал Зосиме о чуде избиения на Секирной горе.
Причины, по которым соловецкие иноки сотрудничали с чекистами, находились у каждого свои
В 1927 году (десять лет власти Советов) 112 черноризцев числились в штате УСЛОНа. Жалованье за службу им выплачивали дважды в месяц, за раз по 30 рублей. До 1929 года рубли имели вид серебряных монет. Платили инокам меньше, чем другим вольнонаёмным сотрудникам, так как монахи не были членами профсоюза. Денежная недоплата компенсировалась всяческими льготами и казённым довольствием. В конце 1930-х годов по церковным праздникам для распития и услаждения давалась водка — один литр на трёх иноков.
Сохранились и тексты «покорнейших заявлений», по которым в юбилейном 1929 году пробивной иеромонах Геласий с иеродьяконом Антонием ухитрялись, верноподданнически припадая к стопам начальника лагерей, иметь дополнительно «некую толику в количестве 8 литров винного продукта, сиречь спирта, для распития по священным канонам».
Трагедия монашества на острове обрела продолжение на материке: в русском православии укоренилось мнение о необходимости спасения института церкви человеческими усилиями — путём верноподданнического служения власти и лично товарищу Сталину с особым чувством непрестанной любви к нему, как в 1953 году рапортовал ЦК ВКП(б) Алексий, Патриарх Московский и всея Руси.
Второму предостережению Богородицы, пригрозившей рассеять братию из Соловков по свету, иноки опять не вняли.
Преподобномученик Вениамин, указавший на грустную закономерность двух первых пожаров в монастыре, третьего уже не увидел. В апреле 1928 года его заживо спалили на материке комсомолец Володька Иванов и милиционер Иван Ярыгин. Как сообщает историк В. А. Лаушкин, убийцы рассчитывали найти в лесной избушке архимандрита укрытое им монастырское золото.
«Пожар оказался мистической границей, невозвратно разделившей монастырскую историю на до и после», — справедливо отметила Марина Осипенко, создатель паломнической службы Соловецкой обители.
Языки пламени, предсказанные Гурием, не просто слизнули кресты и купола над соборами, они преобразили и облик обители, и её функциональное назначение.
На российских ассигнациях, введённых обращение в 1995 году, вплоть до сентября 2011 года печаталось изображение не Соловецкого монастыря (как говорилось в официальном описании ассигнации), а того, во что преобразилась Спасо-Преображенская обитель в канун 500-летнего юбилея чуда избиения.
Водяные знаки защищали от подделок купюру не с видом обители, а с изображениями обезглавленных храмов, ставших казармами для содержания заключённых. (Бродский Юрий. Соловки. Лабиринт преображений. Изд-во "Новая газета", Москва. 448 с. 2017. (текст и иллюстрации). )
Поделиться в социальных сетях
Поделиться в социальных сетях