СоловкиЭнциклопедия - крупнейший сайт о Соловках
Текущее время на Соловках:
:
 

Книга 10. ВОСПОМИНАНИЯ ЛЮДЕЙ О СЛОНе

Глава 3. Те, кто уцелел, рассказывают о Соловецком лагере, Соловецкой тюрьме и людях

"Нельзя забывать этого преступления. Не чувство мести оно должно вызвать в нас, но стремление к нравственному возрождению, духовный подъем в борьбе против возвращения пережитого ужаса."

Владимир Вернадский, академик

Борис Солоневич: побег из Соловецкого концлагеря.

 

Воспоминания заключенного СЛОНа о Соловках

Карта Карелии в районе Соловецкого лагеря особого назначения

Карта Карелии в районе Соловецкого лагеря особого назначения. Прерывистыми линиями помeчен путь побeга Ивана Солоневича из Медвeжьей Горы (сeвер Онежскаго озера) и Бориса Солоневича из Лодейнаго Поля. (Борис Солоневич. Молодежь и Г.П.У. Жизнь и борьба совeтской молодежи. Издательство "Голос Россiи". 1937)

§31 Положения СЛОНа

Каждое отделение (лагерь) или пункт, входящие в состав СЛОН, возглавляется начальником, который назначается начальником адмчасти и утверждается начальником Управления СЛОН. ( "Положение о Соловецких лагерях особого назначения объединенного государственного политического управления". Москва, 2.10.1924 г.)

Долг скаута

Соловецкий этап - это цeлый эшелон в 30-40 товарных вагонов, набитых арестованными, направляющимися в Кемский пересыльный пункт Соловецкого концлагеря. "Новое пополнение" на смену погибших каторжан.

"Среди этого новаго пополненiя оказалось нeсколько скаутов - южан, ленинградцев, нижегородцев. Нeкоторых из них приходилось встрeчать на волe и раньше. И грустно, и одновременно радостно было пожать руку старым друзьям, исхудавшим, обросшим, грязным послe мeсяцев тюрьмы, но неизмeнно по старой скаутской традицiи находившим в себe силы бодро улыбнуться при встрeчe...

Заметки Бориса Солоневича

"Я вглядываюсь в покрытое красными пятнами лице Шлемы, еврейскаго мальчика, вмeстe с тысячами других валяющагося под заборами и трубами. Сколько евреев и сeдых "буржуев", и подростков пришлось встрeчать мнe за рeшетками двух десятков пройденных мной тюрем, в твердынях Соловецкаго монастыря, за проволокой лагерей, в глуши сибирской ссылки, в "труд-коммунах" ГПУ, этапах - словом, на днe совeтской жизни. Тяжело досталось похмeлье революцiи еврейской массe. Может быть, даже тяжелeй, чeм другим."

Воры уважают силу: в Соловки Борис Солоневич приехал с ореолом человека, с которым выгоднее жить в ладу

Вот, наконец, нас, громадную толпу заключенных, вывели на широкiй тюремный двор для погрузки в этап. По капризу списка я очутился в одной группe с ленинградским скаутом Димой, арестованным в Москвe, гдe он учился в какой-то художественной школe. Мы с ним встрeтились уже в Бутыркe и поэтому сразу составили "коммуну". Подeлились продовольственными запасами, оставшимися от полученной мной при отъeздe из Москвы передачи, и стали ждать вызова.

- Знаешь что, Дима, - предложил я. - Ты пока побудь около вещей, а я пойду погляжу - может быть у еще кого-нибудь из скаутов выужу в этой кашe. Вмeстe в один вагон, Бог даст, устроимся...

- Так сказать, созданiе скаутской секцiи великаго интернацiонала совeтских каторжан, - засмeялся Дима. - Вали, брат, ищи...

Я оставил свою сумку и нырнул в массу людей, согнанных сюда со всeх концов многострадальной русской земли.

Кого только нeт в этой многоликой толпe! Старики и дeти, рабочiе и крестьяне, безпризорники и профессора, священники и студенты, военные и воры, киргизы и иностранцы... Всeх их уравняло званiе "классоваго врага"...

Шум, крики. Гдe-то рядом идет обыск. Конвой отбирает у заключенных все, что ему вздумается. Развe можно жаловаться? Да и кому? Да и кто вeрит в то, что жалоба достигнет цeли, а не ухудшит и без того безправнаго положенiя совeтскаго каторжника?..

Испуганныя нервныя лица. Многiе и до сих пор не знают не только своей вины, но даже и своего приговора...

Не найдя никого из скаутов в этом этапe, я уже возвращался к Димe, когда до моего слуха донеслись какiе-то крики.

Подбeжав к шумящей группe, я увидал старика-священника и Диму, рвавших из рук высокаго оборванца какой-то мeшок.

Маленькiй сeдой священник умоляющим срывающимся голосом просил:

- Оставьте... Вы же видите - я старик. Это у меня послeднее... Я подeлюсь с вами...

Дима молча, всeми своими юношескими силами боролся за обладанiе мeшком. Сбоку от этих трех фигур безпомощной кучкой стояло еще нeсколько священников, и всe они были окружены стeной воров, оборванных и раздeтых.

Мое прибытiе измeнило соотношенiе сил. Я оттолкнул оборванца и вырвал из его рук мeшок.

- Ты что, сволочь, мeшаешься не в свои дeла? - злобно вскрикнул он, оскаливая гнилые зубы. - Ножа попробовать захотeл? Катись к чертовой матери, пока кишки не выпустили...

Кругом раздались угрозы его товарищей. Я оглянулся. Вездe были видны мрачныя, злыя лица. Кольцо смыкалось. Конвойные были далеко. Да и какое им до нас дeло? Лишь бы никто не убeжал. А если там кто-нибудь кого-нибудь убьет - ну так что-ж! Меньше хлопот!..

Священник с растерянным видом сидeл на землe, обхватив свой мeшок с вещами, а Дима со сверкающими глазами и сжатыми кулаками готов был к бою.

Босяк-зачинщик почувствовал поддержку своей волчьей стаи и опять рванул мeшок из рук старика.

- Оставьте! - простонал испуганный священник, защищая свое добро. Для него, старика, очутиться на далеком суровом сeверe без теплых вещей было равносильно гибели, и он, очевидно, понимал это. Я опять рeзко оттолкнул грабителя.

- Лучше брось, товарищ! - рeшительно сказал я, стараясь все-таки не ввязываться в драку при таком соотношенiи сил. - Мы не дадим обидeть священника!

Босяк молча, быстро оглянулся по сторонам и, не видя кругом ни одного солдата, бросился на меня. В его рукe сверкнул клинок ножа.

Во мнe вспыхнула глухо клокотавшая до сих пор ярость против насилiя, гнета и издeвательства. Этот вор, сам арестант, даже здeсь, среди заключенных, собирается ограбить сeдого, слабаго старика... Неужели даже здeсь, среди несчастных, eдущих, может быть, на свою гибель, всякiй вор будет безнаказанно пользоваться своим правом сильнаго? И старики будут гибнуть только потому, что они не приспособлены к такой звeриной борьбe за свое существованiе?

Я вообще - сдержанный человeк. Никогда еще ни в боксерских матчах, ни в многочисленных драках я не бил со злобой. Моим кулаком управлял либо спортивный азарт, либо чувство самозащиты. Но на этот раз я ударил не только со всей силой, но и от всего своего сердца, со всей яростью, облегчая этим свою душу от невысказаннаго протеста.

О, благословенная одна тысячная доля секунды, когда в мозгу боксера молнiей вспыхивает ощущенiе хорошо попавшаго удара!.. Плоскость моего кулака достигла цeли с точностью до миллиметра, а вытянутая рука передала не только силу рeзкаго поворота плеч, но и всю тяжесть рванувшагося вперед тeла и распрямленной стальной пружины ног.

Удар попал по челюсти в момент нападенiя моего противника. Его тeло было рeзко остановлено в воздухe и тяжело рухнуло на землю.

Со сжатыми кулаками и с тяжелым ощущенiем неравнаго боя я повернулся к Димe и крикнул:

- Спина к спинe, Дим... Смотри за ножами...

Но что мог бы сдeлать слабенькiй юноша против опытных хулиганов, привыкших к ножевой расправe? Результат драки был ясен заранeе. Но поблeднeвшее лицо Димы было рeшительно, и глаза его с вызовом смотрeли на толпу воров.

Еще секунда-двe и мы были бы смяты массой наших противников, но в этот момент в тeсно обступившей нас толпe раздался громкiй, рeшительный крик:

- Стой, ребята!

"Неужели помощь?" мелькнуло у меня в головe.

- Стой, братва, стой! - продолжал кричать тот же голос, и из обступившей нас человeческой стeны вырвался какой-то паренек с копной черных волос на головe и вихрем бросился ко мнe. Я напрягся для удара...

- Это я, дядя Боб, я - Митька с Одессы! - радостно воскликнул парень, подскочил ко мнe и, повернувшись к ворам, твердо и повелительно сказал:

- Этого моряка я знаю. Свои в доску. Откатывай, ребята...

К крайнему моему удивленно, воры отступили.

- Эй, расходись! Что там собрались в кучу? - крикнул в этот момент издалека конвойный, и толпа порeдeла. Солдат увидeл лежащее тeло и заспeшил к нам. Митька тоже благоразумно исчез.

- Что тут у вас? - с досадой спросил солдат.

- Да вот, товарищ красноармеец... - взволнованным голосом начал священник. - Этот, вот, молодой человeк...

- Погодите, батюшка, - я сам все объясню, - прервал я его. - Больной, вот, тут упал. Видно, припадок. И лицо, вот, в кровь разбил. Разрeшите я его в зданiе внесу?

- Ладно, неси, пока пересчета не было...

Я поднял безчувственное тeло вора, внес его в зданiе тюрьмы и вернулся на свое мeсто.

Позже, уже перед самой посадкой в вагоны, ко мнe подошла группа урок. Митьки среди них по-прежнему не было. Один из них выдeлился из группы и подошел ко мнe вплотную. Вид у него был мирный, но я все же внимательно слeдил за его руками. Мнe не раз уже приходилось видeть молнiеносное движенiе руки с клинком ножа и слышать безнадежный в этих условiях крик - "Держи, держи!" - послe паденiя жертвы.

К моему удивленно, вор не проявил никаких враждебных намeренiй.

- Ну, вот, - укоризненно сказал он. - Счастье твое, что Митька-одессист тут попался. А то был бы ты вспоротый... И не стыдно тебe, а? Ну, за что ты нашего Ваньку так вдарил? Ну, бил бы, как человeк... Дал бы раза по мордe и все тут. А то, вот, переломал парню всe кости... Развe так бьют? Совeсти в тебe нeт! А еще интеллигент!

Я невольно разсмeялся от неожиданности такого упрека.

- Ладно, ладно... В слeдующiй раз буду бить уж не так сильно. А вы лучше со мной не ссорьтесь, ребята. Давайте по хорошему жить...

Эта исторiя, как это не может показаться странным, создала мнe большой авторитет среди воров и бандитов. В Соловки я прieхал с ореолом человeка, который зря не донесет, не "стукнет", но с которым выгоднeе жить в ладу..."

Борис Солоневич. Молодежь и Г.П.У. Жизнь и борьба совeтской молодежи. Издательство "Голос Россiи". 1937.

Соловецкая трагедия История концлагеря Разное о СЛОНе Заключенные Соловков Палачи, ВЧК-НКВД... Черная Книга СЛОНа Соловецкие расстрелы Интернациональные Соловки Избранное о красном СЛОНе

Писатели - заключенные Соловецкого лагеря особого назначения.

Воспоминания революционера Карла Штайнера

Рымко Наталия, врач

Воспоминания о Соловках Карл Штайнер изложил в книге мемуаров. " В 1977 году существовало 3 издания: на немецком, сербском и хорватском языках. В книге Соловкам отведено не менее 25 страниц..." Кроме этого, "...книга на эсперанто существовала! И вообще, она существует на восьми языках". (Рымко Наталия. Из переписки. Россия. Москва, 14.12.2012)

Дополнительно о Соловках

"Через двое суток мы были в Ленинградe и там в тюрьмe узнали, что весь наш этап направляется в Соловки... Дрожь прошла по тeлу, при этом извeстiи и этом словe. Из многих десятков совeтских концентрацiонных лагерей Соловецкiй по праву мог считаться самым суровым, и его имя было овeяно страшной славой. Расположенный на островах Бeлаго моря, на линiи сeвернаго полярнаго круга, он был оторван не только от всeх законов страны, но, казалось, издeвался и над всeми законами человeчности. Нигдe не погибло столько жизней, нигдe не был сильнeе террор и откровеннeе произвол, нигдe не был болeе безпомощнeй заключенный, чeм на островe Соловки.

"Остров пыток и смерти" - так назвали этот остров бeлые офицеры, бeжавшiе уже с материка за границу в 1925 году, и это названiе не было поэтическим преувеличенiем..." (Борис Солоневич. Финляндия. 1937.)

Иван Солоневич о Соловках

"...Мы живем в мире втемяшенных представлений. Мы называем: Петра Первого — Великим, Александра Первого — Благословенным и Сталина — гением.." (И.Солоневич).

Волкогонов Дмитрий Антонович

Анастасия Миронова, журналист На фоне празднично-камуфляжной повестки и "28 панфиловцев" странной и уютной смотрится сегодня телепрограмма "Культуры": показали документальный фильм об Иване Солоневиче, сбежавшем вместе с братом с Соловков и ставшем в эмиграции одним из лидеров антикоммунистической России. А теперь включили "Дни Турбиных" (Миронова Анастасия. Сообщение. Соц. сеть Facebook. 23.02.2018).