Книга 10. Соловецкие лагерь и тюрьма особого назначения (СЛОН/СТОН)

Глава 4. Атрибуты концлагеря: так называемые суды и соловецкое "судопроизводство"

Суды и соловецкое "судопроизводство"

"Суд должен не устранить террор; обещать это было бы самообманом или обманом, а обосновать и узаконить его принципиально, ясно, без фальши и без прикрас."
( Ленин Владимир. 17.05.1922 г. )

Институты Советской законности - суды, прокуратура, адвокатура на Соловках потеряли всякий смысл. Осталась видимость, внешний антураж и словесная оболочка, что не помешало чекистам использовать т.н. "суды" для расправы с заключенными.

Суд идет — Зачитывается решение суда. Судят врагов народа. Кадр из к-фма М.Голдовской "Власть Соловецкая"

Если суда в стране нет, то правосудие превращается в расправу

Альбац Евгения "И история Третьего рейха, и история СССР свидетельствуют: нацизм и фашизм становятся реальностью там и тогда, когда в государстве разрушается один из самых важных институтов — независимый суд. «Независимый» — это значит, что он беспристрастно, на основе неоспоримых доказательств судит любого подозреваемого в любом преступлении, включая убийство. Любого — вне зависимости от политических взглядов и социальной принадлежности. Если такого суда в стране нет, то правосудие превращается в расправу. А люди, которые выносят подобные бессудные решения, — будь то люди в мантиях или присяжные, — становятся соучастниками преступления. И в конечном итоге — палачами. [...] Это ведь в нашей истории были «тройки», и в нашей истории был ГУЛАГ, и тысячи расстрелянных в тюрьмах и на полигонах без всякого суда и следствия — тоже." (Альбац Евгения. Для тех, кто не понял. The New Times. Москва, www.newtimes.ru. 31.03.2011)

"Соловецкий суд" - логика такой жизни безумна

Орешкин Дмитрий "Конституция СССР 1936г. (написанная Бухариным, который вскоре после этого был расстрелян) – очевидный фальсификат. Статья 112: «Судьи независимы и подчиняются только закону». Что это значит? Да вообще ничего. Слова без смысла. Не о чем даже спорить: зависимы, не зависимы, насколько зависимы… Кому в советской стране придет в голову дурацкая мысль, что зафиксированные в Конституции понятия хоть в какой-то степени ограничивают власть? Только ненормальным. То есть диссидентам. Власть сама и есть Закон. Вот ей все и подчиняются. Включая судей. Но тогда зачем Конституция?!... И ничего, все нормально. Живем дальше. Диссидентов – в психушку." (Орешкин Дмитрий. Сталин как дешевка. Откуда нам знать... Ежедневный Журнал. Москва. www.ej.ru. 21.03.2011)

Юридические формальности в СЛОНе строго соблюдались

"Хочу успокоить патриотическую общественность, от тоски ударившуюся в правозащитную риторику. Были при Сталине такие процессы. Еще как были. Например, дело «Всеукраинского центрального блока», по которому осенью 1937 года в Соловецком лагере осуждены и расстреляны 134 человека. Налицо все формальные признаки: следствие, личные дела, контрреволюционная организация, протоколы, приговоры. Вполне официальное по тем временам госмероприятие, призванное ускорить темпы и повысить производительность опричного труда. Называлось решение «тройки»." (Дмитрий Орешкин. Максим Шевченко как диагноз. Ежедневный журнал. www.ej.ru. Москва, 22.07.2010)

Особенности национального правосудия на территории бывшей Российской империи

Ходорковский Михаил ...меня больше всего поразило, что с самого начала в глазах человека, выдававшего себя за судью, я оказался личностью третьего сорта, типа крепостного или римского раба, когда «господину» в погонах вообще не надо ничего доказывать – его слова принимаются на веру, а мои лишь брезгливо выслушиваются, чтобы не быть принятыми во внимание.

Я уже не говорю о таких сложных материях, как презумпция невиновности, толкование сомнений в пользу подсудимого и т.д. Им просто плевать на закон. Но все же больнее всего сначала ранит отказ признать в тебе человека, равного, говорящего правду просто потому, что так правильно.

Все это надо пережить и перестать рвать себе нервы, поняв, что мы имеем дело не с правосудием, а с репрессивным станком, куда нас подают в качестве сырья. Его оператор в зале не показывается, но мы все его знаем." (Ходорковский Михаил. Обращение к узникам Болотной. Радиостанция "Эхо Москвы", Москва. 11.09.2013)

Поделиться в социальных сетях