"Желающим ознакомиться с историей политической жизни Соловецкого монастыря указываю выше упомянутую книгу. Написана она весьма красноречиво и так елейно, как будто автор писал не чернилами, а именно лампадным маслом с примесью патоки..."
( Максим Горький. 1929 )
Наибольшую известность среди книг Василия Немировича-Данченко получили "Соловки" - крайне приукрашенное и идеализированное изображение "религиозно-технократического" уклада Соловецкого монастыря. Именно с легкой руки Василия Немировича-Данченко родился миф о невероятных садоводческих талантах соловецких монахов, якобы выращивавших в приарктических Соловках киви, ананасы, бананы и тому подобную тропическую растительность.
— Откуда Господь несет, кормильцы?
— Из Вячкой.
— А из уезда какого?
— Опловска...
— Знаю, хлебородная сторонушка.
— Ничаво... Хлеб родится... Дюже хлеб родится!
— Вятка хлебу матка — сказано!
— Не то что наша Архангельская губерния.
— Поди, много хлеба продают?
— Как не продавать!.. Сами для себя, бывает, с мякиной мешаем да едим... Почти весь в продажу идет.
Я, разумеется, не поверил.
— Как Бог свят, да мы, милой, реже вашего архангельца-трескоеда видим цельный хлеб тот. Верно твое слово, что хлеба у нас невпроворот, а только других промыслов у нас нету, недоимки одолели... Ну, а хлеб — дешев, а хлеб дешев — и мужик дешев. Коли б цена на рожь стояла настоящая, мы бы половину хлебушка съели сами, а другую продали. А то, верь, крещеная душа, как перед истинным Богом, Царем небесным, два лета назад по двоегривенному маклакам за пуд сдали. Вперед, значит...
Как Соловки на севере были исстари прибежищем для замученного крепостного мужика, так и Святые горы на юге скрывали всех, гонимых Униею, а порою и донцев, преследуемых царскими приставами.
— Хоша бы и по двоегривенничку — да и тех денег не видим. С зимы влезли в долг, словно в петлю, ну, и бьемся в ей... Да ты еще хлеб предоставь на место купцам. Вымолотишь его осень — распутица, пути нет, жди зимы; как зима хватит, навалишь хлебушка в сани и везешь. Морозы, вьюга... Сколько животов на дороге поколеет — страсть! Приедешь в Орлов — в контору, света Божьяго не видишь. Все-то лицо потрескается, скрозь губы кровь идет, нос горой раздует. Моли Бога, что сам цел остался!
— А в городу, — подхватил первый, — опять прижимка. Как привез, глядь — цену сбили, отдашь хлеб ни за грош, да и пойдешь домой ни с чем!
— А и урожаи когда — не легше, потому дешевле купцы эти за хлеб дают... Аспиды!
— А ты не ругайся! В кое место идем?
— Больно нутро распалилось, потому у меня прошлой зимушкой чуть с голодухи вся семья не поколела. Тоже, поди, чувство имеем. Невесело — на бабу, да на деток малых глядеть. Душа рвется. Не псы какие, слава Богу!
— Вот и понимай, какова наша матка — Вятка!
— Как же вы, братцы, в Соловки теперь?
— А мы по обещанию шли. Из одного места все — авось, полегчает. Монахи, спасибо, на пароход даром пустили. Очень оголели мы уж. Какие достатки были — все ушло!
— Какие у нас достатки!..
— Жизнь наша — скажу я тебе, самая подлая. Сытости в нас настоящей нету, седни не помер — и ладно. А завтра, может, и помрем. Давай молитвы читать, ребята, к такому месту плывем...
Поделиться в социальных сетях